На берегу великой реки - [9]
Алексей Сергеевич приехал сюда осенью 1824 года, после того как вышел в отставку. В это время в Грешневе проживали два его брата, а сельцо было разделено на несколько частей. Одной владел брат Сергей, другой – Дмитрий, третьей – сестра Татьяна, вышедшая замуж за поручика Алтуфьева и уехавшая в город Елец.
Тесно было трем братьям в сельце, как трем медведям в одной берлоге. Алексей Сергеевич начал судиться с ними и заставил их убраться восвояси.
Оставалось только заполучить долю сестры. Но это оказалось не простым делом.
Алексей Сергеевич пытался купить у сестры ее крепостных крестьян, проживавших в Грешневе. Но та назначила непомерно большую цену. Тогда Некрасов учинил настоящую осаду. Алтуфьевские мужики не могли даже овцу выпустить со своего двоpa: вся земля вокруг принадлежала Алексею Сергеевичу.
Но упрямая сестра тем не менее не сдавалась. Она сидела в Ельце и посмеивалась над усилиями своего оборотистого братца.
И вот теперь, пользуясь присутствием высокого гостя, Алексей Сергеевич плачущим голосом упрашивал:
– Александр Петрович, ваше сиятельство! Окажите такую божескую милость. Воздействуйте своей властью.
Граф неопределенно хмыкал в ответ. Ему снова становилось досадно^ ну почему он остался здесь, в этой медвежьей берлоге? Проклятое колесо! И надо же было ему сломаться именно в этот день…
Тасуя карты, хозяин дома все бубнил и бубнил:
– И еще одно дельце имею к вам, многоуважаемый Александр Петрович. Намедни дворовый человек сбежал у меня. Псарь, Степка Петров. Давно он в мыслях имел до Санкт-Петербурга добраться. Болтал среди мужиков, что ему богом талант даден. Из глины фигуры всякие мастерит. У нас тут по соседству, в Свечкине, многие этим балуются, особливо Мишка Опекушин![5] Вот Степка, мерзавец, у него и нахватался… Александр Петрович! Ежели он в столице обнаружится, прикажите его по этапу сюда пригнать. Да пусть всыплют ему по первое число. Век вам благодарен буду!
Чтобы отвязаться от назойливого жалобщика, граф записал просьбу в книжечку в дорогом кожаном переплете. Алексей Сергеевич сразу повеселел.
– Не о себе забочусь, о детях, – засуетился он, словно оправдываясь. – Ради них хлопочу. У меня такие, Александр Петрович, сыны растут – загляденье! На них хоть сейчас мундиры надевай. Да вот извольте сами посмотреть.
Алексей Сергеевич кинулся к двери. Резко толкнув ее, он закричал куда-то в глубину коридора:
– Эй, кто там! Андрюшку с Николкой сюда! Живей!
Прошло несколько минут. Граф небрежно потягивал мадеру из бокала, Алексей Сергеевич собирал карты со стола.
Скрипнула дверь. Робко озираясь по сторонам, е комнату вошли Коля и Андрюша.
– Вот! – торжественно загудел Алексей Сергеевич. – Герои! Богатыри! В меня пошли.
Граф милостиво похлопал детей по плечам, а Алексей Сергеевич, наполнив высокие рюмки вином, приказал:
– Пить! За здоровье их сиятельства. До дна! Чтоб ни одной капельки не оставить. Никакого зла!..
Мальчики смутились. Они неподвижно стояли посредине гостиной, не решаясь взять рюмки.
– Я кому сказал? – повысил голос Алексей Сергеевич. – А? Ну! И чтоб враз!..
Андрюша выпил не поморщившись. А Коля закашлялся, на глазах его блеснули слезы.
– Молодец! – похвалил Алексей Сергеевич Андрюшу, а Коле грубо бросил: – Лопух! С одной рюмкой не мог управиться!
Сказал – и поперхнулся: а вдруг граф примет нечаянно вырвавшееся слово «лопух» на свой счет? Ах, как он оплошал!
Но граф сделал вид, что ничего не заметил.
Алексей Сергеевич снова засуетился, приказал еще принести из погреба вина. Картежная игра и попойка возобновились.
Предоставленные самим себе, мальчики тихо сидели в углу на дырявом диване с вылезающими наружу пружинами. Андрюша дремал, а Коля исподлобья внимательно наблюдал за всем, что происходило в комнате.
Лопухов выпил более чем изрядно и насвистывал игривый мотив из модной венской оперетки. Грузно притопывая сапогами, отец пустился в пляс.
– Музыку! – загорланил он. – Музыку! Елена, ко мне!
Но Елена Андреевна не вышла на зов мужа. Она только плотнее прикрыла дверь в детскую комнату. А по дому неслось уже новое приказание:
– Послать Аграфену! Аграфену ко мне!
Ключница Аграфена (ох, как не любил ее Коля!), румяная, дебелая, в ярком цветастом сарафане, не заставила себя долго ждать. Войдя в гостиную, она томно повела плечами и поклонилась сначала гостю, а затем хозяину.
– Изволили звать, батюшка-барин?
– Девок давай! Пускай песни поют да хороводы водят. Быстро! И сама не задерживайся…
В гостиной появились дворовые девушки. Потупив глаза, они выстраивались вдоль стены в два тесных ряда.
– Начали-почали, поповы дочери! – подбоченясь, голосил отец, подражая выкрикам разбитных ярославских торгашей. – Запевай!
Аграфена взмахнула рукой, и девушки затянули величальную:
Довольный граф громко рассмеялся. Он потрепал самую молодую певицу по щеке и, вынув из кармана горсть серебряных монет, бросил их на пол.
С визгом подобрав деньги, девушки затянули хороводную. Они плавно ходили по кругу, держась за руки, напевая:
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.