На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье] - [43]

Лоре совсем не нравилось, что так много меток осталось до папиного возвращения. Зато каждый вечер, прежде чем отправиться спать, Мэри стирала одну метку. Это означало, что ждать осталось на один день меньше. И каждое утро, проснувшись, Лора думала о том, что должен пройти целый день, прежде чем можно будет стереть еще одну.

По утрам приятно пахло морозом. Солнце растопило весь снег, но земля была замерзшая. Тенистый Ручей еще не уснул. Бурые листья, подхваченные течением, уплывали по воде под холодным голубым небом.

Вечерами в доме, освещенном лампой, было очень уютно. Лора играла с Кэрри и Джеком на чисто вымытом гладком полу возле теплой печки. Мама штопала, удобно устроившись в качалке, а под лампой лежала Мэрина раскрытая книга.

— Пора спать, девочки, — говорила мама, снимая наперсток. Тогда Мэри стирала еще одну метку.

Однажды вечером она стерла первый день последней недели. Все смотрели, как она это делает, а Мэри сказала, убирая доску:

— Сейчас папа уже идет домой.

Неожиданно Джек, лежавший в своем углу, радостно заскулил и подбежал к двери, как будто понял ее слова. Он стал царапать дверь, скулить и вилять хвостом. И тут Лора услышала сквозь ветер, как вдалеке кто-то насвистывает «Бродяга Джонни шел домой».

— Это папа! Это папа! — крикнула Лора. Распахнув дверь, она сквозь мрак и ветер кинулась вниз по пригорку не разбирая дороги. Впереди нее мчался Джек.

— Здорово, Бочоночек! — сказал папа, крепко прижав ее к себе. — Молодчина, Джек! — Через открытую дверь падал свет, и видно было, как к ним спешат Мэри, мама и Кэрри. — Как моя малышка поживает? — Он потрепал Кэрри по голове. — А вот и моя большая девочка, — дернул он Мэри за косичку. — Поцелуй меня, Каролина, если сможешь до меня добраться через этих диких индейцев.

Потом надо было накормить папу ужином, а о том, чтобы отправиться спать, никто даже не думал. Лора и Мэри наперебой рассказывали папе обо всем сразу: о картошке, и о репе, и об огненных колесах, и о том, как подрос Пеструшкин теленок, и сколько они успели выучить по книгам. А Мэри сказала:

— Но, папа, ты же не мог так быстро тут оказаться. Тебе еще идти целую неделю.

Она показала ему грифельную доску с нестертыми метками.

— Вот оно что! — сказал папа. — Но ты забыла стереть метки за те дни, пока шло мое письмо. Кроме того, я очень торопился, потому что услышал, что на севере уже стоит суровая зима. Что нам нужно купить в городе, Каролина?

Мама сказала, что им ничего не нужно. Они ели так много рыбы и картошки, что запас муки еще не кончился. Даже сахар и чай у них еще есть. Только соли осталось совсем мало, но и ее хватит на несколько дней.

— Тогда я сначала привезу дрова, а потом мы сходим в город, — сказал папа. — Мне не нравится, как воет ветер. Говорят, что бураны в Миннесоте налетают быстро и могут захватить врасплох. Мне рассказывали про детей, которые остались дома одни, а их родители отправились в город, и там их застиг буран. Дети сожгли всю мебель и все-таки замерзли насмерть. Пока буран не кончился, родители не смогли к ним добраться.

Одни дома

Теперь папа целыми днями ездил вниз к ручью и каждый раз возвращался с полным фургоном бревен, которые он складывал возле двери. Он срубал в пойме ручья старые ивы и тополя. Молодые деревья он не трогал. Эти бревна папа разрубил, наколол дров и сложил во дворе большую поленницу.

Заткнув за пояс короткий топорик и повесив на руку капканы, а на плечо ружье, он уходил далеко вверх по ручью. Там он расставлял капканы на ондатру и норку, выдру и лисицу.

Как-то вечером за ужином он рассказал, что нашел лужайку, где живут бобры. Но он не поставил там капканы, потому что бобров осталось очень мало. Еще он видел лисицу и выстрелил в нее, но промахнулся.

— Скоро я совсем разучусь стрелять, — сказал он. — Место у нас тут прекрасное, только вот дичи мало. Невольно задумываешься о том, что есть же на Западе места, где...

— Где нет школ, куда могут ходить дети, Чарльз, — сказала мама.

— Ты права, Каролина, ты всегда права, — сказал папа. — Слышишь, как ветер воет? Завтра будет ураган.

Но назавтра была мягкая, почти весенняя погода. Воздух стал теплым и нежным, сияло яркое солнце. Очень скоро папа возвратился в дом.

— Давай пообедаем сегодня пораньше, Каролина, а после обеда сходим в город, — сказал он. — В такой чудесный день тебе надо прогуляться. Насидишься еще дома, когда придет настоящая зима.

— Но как же дети, — сказала мама. — С Кэрри нам не дойти до города, это для нее слишком далеко.

— Ерунда! — засмеялся в ответ папа. — Мэри и Лора уже достаточно взрослые. Они присмотрят за Кэрри.

— Конечно присмотрим, мама, — сказала Мэри; и Лора тоже сказала:

— Конечно присмотрим.

Они глядели, как папа с мамой, веселые, отправились в путь. Мама была такая красивая в своей красно-коричневой шали и коричневом вязаном капоре. Она ступала так легко и так радостно поглядывала на папу, что показалась Лоре похожей на птичку.

Потом Лора подмела пол, а Мэри убрала со стола. Мэри вымыла посуду, а Лора вытерла ее и убрала в буфет. Они застелили стол скатертью в красную клетку. Теперь весь день до самого вечера они могли делать что им вздумается.