На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье] - [21]

Они подошли к броду через ручей. Джек уселся на берегу и тревожно заскулил. Лоре пришлось объяснить ему, что дальше идти нельзя. Она гладила его большую голову, стараясь разгладить складки на лбу. Но он все равно сидел и озабоченно хмурился им вслед, пока они переходили ручей по мелкому широкому броду.

Они ступали осторожно, стараясь не забрызгать чистые платья. Голубая длинноногая цапля поднялась с мелководья и, хлопая крыльями, отлетела в сторону. Они не вернулись на пыльную колею до тех пор, пока ноги у них не обсохли, потому что в город нужно было прийти с чистыми ногами.

Новый дом на пригорке казался совсем маленьким среди окружавшей его со всех сторон громадной зеленой прерии. Мама и Кэрри ушли в дом. Только Джек остался ждать у брода. Мэри и Лора шли потихоньку все дальше и дальше.

На траве сверкала роса. Пели жаворонки. Расхаживали на своих длинных тонких ногах бекасы. Кудахтали степные куропатки, пищали их маленькие птенчики. Кролики привставали на задних лапах, настороженно поводили ушами, а их круглые глаза следили за Мэри и Лорой.

Папа сказал им, что до города всего две с половиной мили и что дорога сама приведет их туда. Когда они увидят первый дом, это и будет город.

Большие белые облака плыли в громадном небе. Их серые тени проходили по волнующейся траве. Дорога впереди все время кончалась, но когда они доходили до того места, где она кончалась, то оказывалось, что она ведет дальше. Дорога была просто колеей, которую проделал в траве папин фургон.

— Я прошу тебя, Лора, надень капор! — сказала Мэри. — Ты будешь коричневая, как индианка. Что тогда о нас подумают городские девочки?

— Мне все равно, что они подумают, — храбро заявила Лора.

— Нет, тебе не все равно, — сказала Мэри.

— Все равно! — сказала Лора.

— Нет!

— Да!

— Ты точно так же боишься идти в город, как и я, — сказала Мэри.

Лора ничего не ответила. Немного погодя она взялась за тесемки капора и надела его на голову.

— Во всяком случае, нас двое, — сказала ей Мэри.

Они все шли и шли. Прошло много времени, прежде чем они увидели вдали город. Казалось, что впереди по прерии разбросаны маленькие деревянные брусочки.

Когда дорога шла вниз, кругом были только трава и небо. Потом город снова появлялся, становясь каждый раз все больше и больше. Из труб на крышах шел дымок.

Чистая дорога, проложенная в траве папиным фургоном, кончилась, и началась другая, пыльная. Она шла мимо маленького домика, затем мимо лавки. У лавки было крыльцо со ступеньками.

За лавкой была кузница. Она стояла в стороне от дороги, и перед ней была голая площадка. Внутри дюжий мужчина в кожаном фартуке раздувал — пафф! пафф! — кузнечными мехами красные угли. Он вынул щипцами из углей раскаленный кусок железа и ударил по нему большим молотком — бах! Множество искринок вылетело на улицу.

За площадкой, что была перед кузницей, спиной к дороге стоял еще один дом; за ним другая дорога, широкая и пыльная, пересекала ту, по которой они пришли. Мэри и Лора остановились. Напротив стояли еще две лавки. До них доносился гомон ребячьих голосов. Тут папина дорога кончалась.

— Пошли, — сказала Мэри. Но сама она не тронулась с места. — Там, где ребята галдят, это школа. Папа сказал, что так мы ее и найдем.

Лоре захотелось повернуться и бежать назад до самого дома.

Они с Мэри медленно вышли на пыльную дорогу и побрели туда, откуда доносились голоса. Они прошли между двумя лавками, потом мимо сложенных грудами досок. Должно быть, это была та лесопилка, где папа брал доски для их нового дома.

Тут они увидели школу.

Она стояла прямо в прерии, и от пыльной дороги к ней вела длинная тропинка. Перед школой они увидели мальчиков и девочек.

Лора направилась по тропинке прямо к ним; Мэри шла за ней. Все девочки и мальчики замолчали. Они стояли и смотрели, а Лора подходила к ним все ближе и ближе и вдруг, сама того не желая, крикнула, размахивая ведерком:

— Вы галдите, будто стая куропаток!

Они очень удивились, но еще больше удивилась сама Лора. А еще ей стало очень стыдно. Мэри только ахнула:

— Лора!

Тогда огненно-рыжий веснушчатый мальчик завопил:

— Бекасы! Бекасы! Сами вы бекасы длинноногие!

Лоре захотелось присесть, чтобы спрятать ноги под юбкой. Их с Мэри платья были гораздо короче, чем у городских девочек. Еще до того, как они приехали на Тенистый Ручей, мама говорила, что они вот-вот вырастут из своих платьев. А их босые ноги и впрямь казались длинными и тощими, как у бекасов.

Все мальчики стали показывать на них пальцами и вопить:

— Бекасы! Бекасы!

— А ну, замолчите! Хватит шуметь! — сказала рыжеволосая девочка. — Молчи, Сэнди! — велела она рыжему мальчику, и тот послушался. А девочка подошла к Лоре и сказала: — Меня зовут Кристи Кеннеди, а этот несносный мальчишка — мой брат Сэнди, но он совсем не злой. А тебя как зовут?

Ее рыжие косы были заплетены так туго, что торчали палками. Глаза у нее были темно-синие, почти черные, а на круглых щеках — веснушки. Капор висел у нее за спиной.

— Это твоя сестра? — спросила она. — Вон мои сестры. Старшая — Нэтти, а черноволосая — это Кэсси, а еще есть Дональд и Сэнди. А у тебя сколько братьев и сестер?