На берегах Гудзона - [136]

Давид Блэк, любивший хорошее вино, с радостью заметил, что яхта отнюдь не была «сухим штатом»[8]. Он выразил желание и впредь не быть лишенным этого удовольствия.

— Скажите, мистер Беннет, а остров не «сухой»?

Тот рассмеялся.

— Этого только недоставало! Нет, молодой человек, остров для нас — рай свободы! И в остальном нет недостатка, — с циничной усмешкой добавил он.

— Хорошенькие женщины?

Беннет кивнул.

— Я думаю! Неужели вы воображаете, что мы живем в монастыре? Вы поразитесь, когда увидите Марипозу.

«Марипоза, Марипоза», — звучало у Давида Блэка в ушах. Он вспомнил об узенькой полоске бумаги, лежавшей у него в кармане. «Спасите нас от безумия и смерти. Марипоза!»

— Упрямая и капризная женщина, — продолжал тот, не замечая рассеянности врача. — Но удивительно красива! И мы справляемся с ней!!

— Вы все говорите «мы», мистер Беннет. Можно знать, кого вы еще имеет в виду?

— Себя и Лэя, — директора фабрики. Мы живем с ним вместе и в добром согласии. Если вы будете благоразумны, доктор, то сможете стать третьим в нашем союзе.

— Почему бы мне не быть благоразумным?

— Да вот, ваш предшественник наделал нам немало хлопот. Этот дурак с чувствительной душой не мог выносить некоторых вещей!.. — Беннет умолк, и врач вопросительно взглянул на него.

— Как мне вас понимать? — спросил он, наконец.

Опять острый, испытующий взгляд скользнул по его лицу.

— Видите ли, — колеблясь ответил Беннет. — На нашем острове есть кое-что… Люди там не доживают до старости… климат, понимаете ли… Климат оказывает на человеческий мозг странное влияние! Люди со временем совершенно теряют память! Да, а затем дети не рождаются на нашем острове.

Давид Блэк с удивлением смотрел на него.

— Ну, а как вы сами, мистер Беннет? Вы, по- видимому, умеете противостоять климату.

Беннет улыбнулся.

— Для нас, то есть для Лэя и для меня, климат нисколько не вреден. Да и с вами ничего не случится, если вы будете достаточно благоразумны, вам нечего беспокоиться. — Вдруг лицо его стало суровым и жестким. — Но если бы вы отказались подчиняться и стали бы защищать ложные идеи и неприемлемые взгляды, тогда… — он тихонько свистнул.

— Тогда? — холодно спросил Давид Блэк.

— Тогда вы через два года лишитесь либо рассудка, либо жизни, — прозвучал утешительный ответ.

Давид Блэк потянулся в кресле и улыбнулся.

— В таком случае у меня вообще не будет никаких воззрений, тем паче я не стану защищать их. Но для чего же вам врач, если никакой помощи оказать все равно никому нельзя?

— Что же, Лэю и мне, по-вашему, следовало бы обходиться без врача? — вспылил Беннет — Да и кроме того, ведь кто-нибудь из здоровых может захворать какой-нибудь случайной болезнью.

— Это верно! — Давид Блэк опять наполнил стакан Беннета. Через некоторое время он спросил:

— Скажите, мистер Беннет, что вырабатывается на вашей фабрике?

— Тот усмехнулся.

— Это, молодой человек, вы узнаете в свое время. Не будьте так любопытны!

Непроглядная тропическая ночь окутывала море своей мягкой темнотой, когда яхта вошла в маленькую гавань.

Беннет пригласил Давида Блэка пойти с ним вместе в белую виллу на холме; но врач заявил, что он сильно устал и предпочел бы прежде всего отправиться в предназначенный для него дом.

Лэй вышел на берег встречать приехавших; Давид Блэк слышал, как он раздраженным тоном разговаривал с Беннетом. Подслушивание вообще считается скверной привычкой; однако надо сказать, что Давид Блэк незаметно, но без всякого зазрения совести, ловил каждое слово, которым обменивались Лэй и Беннет. Первый однако говорил так невнятно, что удавалось разобрать только отдельные слова или фразы.

— Эта новая партия ни к черту не годится. Нахальные, дерзкие драчуны… Среди них есть даже несколько прежних членов рабочих организаций… Хозяин, по-видимому, думает, что можно присылать нам всех, кто имеет пару здоровых рук… Попробовал бы он справиться с этим сбродом…

Он умолк и украдкой взглянул на Давида Блэка.

— А новый?

— Славный малый! Он будет за нас, — успокоил его Беннет.

Затем все трое сели в поджидавший их автомобиль, и шофер довез Давида Блэка до его хижины.

Врач с удовольствием обошел красивый маленький домик. Комнаты были убраны просто, но со вкусом, а предшественник его оставил в наследство довольно большую медицинскую библиотеку. Доктор Блэк подошел к полке с книгами, с радостью оглядел их и сделал странное для врача замечание:

«Вот и отлично, тут я найду нужное указание, в случае если бы кто-нибудь из этих негодяев схватил насморк. Одного семестра на медицинском факультете оказалось бы, пожалуй, недостаточно».

Молодой улыбающийся негр Моисей, по-видимому, заведовал хозяйством.

Пока он готовил ужин, Давид Блэк разглядывал его. «На нем здешний климат, по-видимому, не отзывается дурно, — подумал он. — У него крепкий, здоровый вид и, насколько можно судить, он вполне нормален умственно.

Он разговорился с Моисеем и узнал, что этот молодец уже четыре года живет на острове.

— Вы и на фабрике работаете? — спросил врач.

Негр испуганно выпучил круглые блестящие глаза.

— Боже избави! — в ужасе воскликнул он. — Я всегда служил у доктора и не хочу на фабрику. Ни за что на свете не пойду! Охота мне разве потерять рассудок, что ли?