На берегах Дуная - [147]

Генерал впервые назвал Аксенова по имени. Неприятно защипало в горле. Аксенов, стараясь говорить весело и бодро, ответил:

— Спасибо, товарищ генерал, хорошо.

— О людях подумайте, что в охране стоят. Ни одного лишнего человека не оставлять.

— Ясно, товарищ генерал.

— Ну, Коля, крепись. Настя звонила в отдел. Я говорил с ней. Привет тебе передает. И все наши тебе и Незнакомцеву передают самые лучшие пожелания. Орлов вот рядом со мной стоит и Крылов, только что вернулись, просят пожелать тебе удачи. От меня пожми руку Незнакомцеву. Я звонить буду, держать в курсе обстановки.

Аксенов положил трубку и повернулся к Незнакомцеву. Тот слышал весь разговор и молча дружески и просто улыбался. Черные глаза его были удивительно спокойны. Только левая бровь едва заметно вздрагивала.

— Сколько у нас на охране? — спросил Аксенов.

— Двадцать девять человек.

— Двадцать девять. А сколько можно оставить для крайней необходимости?

— Смотря в какой обстановке, — пожал плечами Незнакомцев. — Можно оставить трех человек: одного у главного входа и двух у центральных хранилищ. А можно и на всех восьми постах оставить по одному.

— А может, вообще никого не оставлять?

— Как это никого?

— А так, — порывисто встал Аксенов, — если уж рвать, то не тогда, когда немцы подойдут к складу, а когда полностью займут его и продвинутся несколько дальше.

Незнакомцев понял мысль Аксенова и склонил голову. Минуты две оба молчали.

— Проводка подземная, — первым заговорил Незнакомцев. — Если немцы ворвутся на склад, то им не меньше суток потребуется, чтоб найти наши заряды. А мы выключим аккумуляторы — и в хранилищах будет темно. Сунуться сразу они побоятся. А нас с тобой из этого убежища выкурить не так просто. Железобетонный щит и две стальные двери.

— Значит, у нас двадцать девять человек охраны, одна грузовая машина, две легковые и три шофера. Всего тридцать два человека, — подсчитал Аксенов, — на трех машинах уместятся.

— Вполне, — подтвердил Незнакомцев.

— Итак, решение принимаем такое, — не отрывая взгляда от бледного лица Незнакомцева, заговорил Аксенов. — Посты пока все оставляем. Остальных людей сосредоточиваем в одном помещении. Машины все время стоят с заведенными моторами. Как только немцы подходят к складу, охрану снимаем, сажаем на машины — и полный вперед, на Будапешт. Главное, чтобы взрывная волна не достала их. А сами закрываемся вот здесь и сидим до последней возможности. Когда уже нельзя будет, тогда… Согласен?

— Да, — ответил Незнакомцев, — только одна поправка. Двоим-то незачем. Ты должен уехать с охраной, а я останусь.

— Что? — с перекошенным лицом закричал Аксенов. — Что ты сказал? Повтори!

— Двоим погибать незачем. Я сапер. Взрыв — моя обязанность, — настойчиво проговорил Незнакомцев и шагнул к Аксенову.

— Да как ты смеешь предлагать мне такое? — стиснув кулаки, двинулся навстречу ему Аксенов. — Почему я не осмелился тебе предложить уехать? Почему?

Все, что долго копилось внутри у него, разрядилось вспышкой негодования. Он, сверкая глазами, наступал на инженера и, дрожа всем телом, исступленно выдыхал:

— Я уважаю тебя. Знаю, что ты никогда не уйдешь. А ты хочешь, чтоб я приказ командования не выполнил… хочешь… хочешь, чтоб я предателем, трусом стал…

— Подожди, Коля, — успокаивал его Незнакомцев.

— К чорту! Я не знал, что ты такой вот, — перебил его Аксенов. — В самую страшную минуту ты не поверил мне.

— Не шуми, — сквозь зубы выговорил Незнакомцев, — не устраивай истерики!

Они сошлись почти лицом к лицу, и оба стояли, не имея сил ни шагнуть вперед, ни отступить назад. Минуты две они жгли друг друга взглядами, каждый стараясь пересилить другого.

— Давай об этом больше не говорить, — первым опомнился Аксенов.

— Хорошо, — успокаиваясь, согласился Незнакомцев.

— У тебя есть вино? — спросил Аксенов.

— Конечно.

— Давай по стаканчику.

Незнакомцев раскрыл стол, достал бутылку и наполнил два стакана.

— За нашу дружбу, — предложил Аксенов.

— За дружбу до конца, — ответил Незнакомцев и, не отрываясь, выпил.

— Убери. Больше ни грамма, — кивнул Аксенов на бутылку.

— Ну, ладно, Коля, — хлопнул друга по плечу инженер, — ты поскучай маленько, а я пойду охрану подготовлю и отдам распоряжение шоферам.

— Только обязательно укажи, кто на какой машине поедет, и назначь старших. А то в суматохе перепутают все.

Аксенов проводил взглядом Незнакомцева и откинулся в кресле. Впервые в жизни почувствовал он, что спешить больше некуда. Все беспокойное, тревожное и суетливое было уже где-то в прошлом. Оставалось только одно — ждать и по возможности ни о чем не думать. Только ни о чем не думать. Так будет легче и спокойнее. Хорошо бы хоть ненадолго заснуть.

Он закрыл глаза и пытался, как в детстве, бездумьем нагнать сон. Тоненько зазвенело в ушах. Перед глазами замелькали светложелтые круги. Они то уменьшались, сливаясь в точку, то разрастались до громадных размеров и рассыпались на мелкие кружочки. В одном из кружков неясно обозначилось лицо Насти. Она смотрела прямо на него и что-то говорила. Голоса ее не было слышно, но губы шевелились.

Аксенов встряхнул головой и открыл глаза. До нетерпеливой дрожи захотелось увидеть Настю. Он пошарил в кармане и достал ее последнюю записку. Она тревожилась, просила беречь себя, и в каждой букве письма сквозили тоска и ожидание близкой встречи. Он только сейчас вспомнил, что у него нет ни одной ее фотографии. Как досадно! Давно собирался взять, да так и не взял. Хоть бы издали взглянуть. Как она перенесет известие о нем? Плакать, наверно, будет. Конечно, будет. Может, записку ей написать?