На белом свете. Уран - [185]

— Всякая правда, если она в самом деле правда, — на крыльях, сестра, — улыбнулся Платон.

Стеша от волнения не могла устоять на месте, она ходила по перрону, все время поглядывая на часы. Тут же топтались Слава, Игорь, Алексей и, конечно, Клава.

— Как же я ее узнаю? — волновалась Стеша. — Мы обязательно разминемся, и она целый день будет блуждать по городу.

Наконец показался поезд, все побежали к третьему вагону.

— Вот она! Берите ее, хлопцы! — сказала Клава, увидев на ступеньках вторую Стешу.

Парни остолбенели и не могли ступить шагу, а Стеше показалось, что это сон.

— Получите ее, — Клава подхватила Фросинку и, словно куклу, поставила перед Стешей.

— Ура! — по команде Славки крикнули хлопцы и забросали Фросинку цветами.

Стеша и Фросинка, взволнованные встречей, смотрели друг на друга и не знали, о чем говорить. А потом, словно проснувшись, кинулись обниматься и обе заплакали.

— Девочки, вы что, в трауре?! — Клава втиснулась между ними и взяла сестер под руки. — Вы — самые счастливые люди на всем побережье Черного моря! Нет, мальчики, это невозможно! Им нельзя ходить по городу вдвоем. Одна красавица Стеша для Приморска — это хорошо… Но Стеша и Фросинка — даже для нашего самого лучшего города — слишком много.

— Я знаю, что теперь буду делать! — воскликнул Алексей. — Я буду снимать фильм о девушках-близнецах.

— Ша! — Клава возвратила Алексея на землю. — Народ не интересуется твоими творческими планами.

— Фросинка, — шептала Стеша, — как я счастлива…

— И я, Стеша… Стеша…

— Какая ты у меня… Фросинка… Ты будто… росинка… Я тебя буду звать Росинкой. Ребята, знакомьтесь, это моя сестра — Росинка!

— Тоже хорошо! — оценила Клава.

— Машина подана, — сказал Алексей.

Стеша и Фросинка сидели в машине обнявшись, словно боялись, что их разлучат.

— Я была у твоего отца… Яблок тебе привезла… И еще приветов много…

— От кого, Росинка?

— От Гали, от Александра Ивановича и… от шофера Никиты.

— Больше ты никого не встречала?

— И от него… Он меня провожал… — сказала Фросинка.

— Провожал?

— И мы были с ним возле ветряка… И я, Стеша, видела… вашу любовь…

— Чью?

— Твою и Платона…

— Где ж ты ее видела, Росинка?

— На крыльях…

XIV

После неприятной встречи в гостинице, Бунчук не виделся с Валиновым. Как-то, правда, осмелился позвонить ему, но Иван Иванович и словом больше не обмолвился о Бунчуковом директорстве.

«Нет правды на свете! — выливал в дневнике свою боль Петр Иосипович. — Валинов не выполнил обещания в вопросе моего трудоустройства директором завода. Согласно сводок, опубликованных в газете, Косопольский завод вошел в график. Очковтирательство! Гавриленко, видать, хорошо подмагарычил В. А где же принципиальность? Этого вопроса оставлять так нельзя. Вообще т. Валинов — безответственная личность. Провалил в Сосенке собрание. Это я расцениваю, как политический ляпсус, и вынужден буду сигнализировать в обком. Мостовой самоустранился от руководства районом с помощью так называемого инфаркта. Знаем мы эти штучки.

Достал белой краски для покрытия дверей, окон и т. д. Людмила в вопросах сближения стоит на одном месте. Выиграл вчера у т. Кутня девять партий в шашки».

Василий Васильевич Кутень тоже потерял покой и сон. Каждое утро ждал, что его вызовут в райисполком и предложат уйти с поста директора маслозавода. А на что мог он надеяться, когда заместитель председателя облисполкома назвал его подлецом и выгнал за дверь? Кутень безвыходно сидел в своем кабинете, и каждый телефонный звонок бросал его в дрожь. Зачем он послушался Бунчука и пришел к Валинову со своим блокнотом? А если Валинов расскажет все Мостовому? Тогда вон из района.

Кутень мучился до тех пор, пока не созрела в голове идея: пойти к Мостовому и все рассказать ему…

В обеденный перерыв, чтобы не приняли его за бездельника, Кутень зашел на подворье Мостового. Постучал. Дверь открыл ему Александр Иванович в спортивном синем костюме.

— Заходите, Василий Васильевич.

— Извините, — Кутень топтался возле порога, — шел вот мимо да и думаю: заверну, проведаю… Как ваше здоровьечко, Александр Иванович?

— Хорошо. Видите, уже на ногах. Садитесь. Что у вас новенького?

— План перевыполняем. Если желаете, Александр Иванович, могу показать сводку, — Кутень достал из кармана пачку бумаг.

— Спасибо, мне приносят…

— Новостей особенных нет, Александр Иванович… О Сосенке люди говорят, а так все тихо…

— В Сосенке, Василь Васильевич, ничего страшного не случилось, — сказал Мостовой.

— Это кто как на это посмотрит, Александр Иванович, — вздохнул Кутень.

— Ну, а как вы расцениваете собрание?

— Эх, Александр Иванович, болит у меня душа за вас…

— Чего это она у вас разболелась? — усмехнулся Мостовой.

— Скажу вам по секрету… Не нравится мне позиция товарища Валинова. — Наклонился к Мостовому и зашептал: — Собирает на вас компрометирующие материалы…

— Да что вы говорите, Василь Васильевич, — отмахнулся Мостовой.

— По всему видать, хочет пришить дело, а сам выйти из воды сухим…

— Какое дело?

— Сосенское… Будто вы с Гайвороном людей подбиваете против «Факела». — Кутень покосился на дверь. — Меня вызывал к себе… Выспрашивал, кто вы, откуда, были ли родственники на оккупированной территории…