На белом свете. Уран - [132]

— Нет, все равно я его взнуздаю. Не может такого быть, чтобы железо оказалось сильнее человека! — И упрямо продолжал учиться.

Однажды утречком, прокатившись по лугам, Кожухарь пришел к выводу, что наука закончена. Поэтому решил вечером вместе с женой совершить первый выезд на люди. Но сколько ни уговаривал Ганну сесть в машину, жена отказывалась:

— Хоть вдовой, но еще поживу какое-то время.

— Ганя, да я уже могу и с закрытыми глазами!

— Езжай, если хочешь на костылях ходить.

Михей вытолкал «Запорожец» с подворья на дорогу, потому что боялся включать задний ход, и сказал Ганне, будто уже объездил полсвета:

— Ну, я поехал.

Ганна видела, как «Запорожец», словно глупый бычок, подпрыгнул, заурчал и исчез за поворотом. Михей держался за руль с такой силой, что посинели пальцы. Ехал на второй скорости: перевести на третью не решался.

Люди как раз возвращались с полей, стояли у конторы колхоза, возле магазина, когда вдруг внимание многих привлек «Запорожец».

— Михей едет!

— Удирайте!

Для Михея самое важное было сейчас с достоинством проехать мимо конторы, потому что там стояли Савка Чемерис, Мазур, Дынька — все, кто пророчил ему преждевременную гибель.

«Теперь посмотрим, теперь вы у меня заговорите! — потешался про себя Михей. — Сейчас я вам такого коника выкину, что вы…»

«Коник» заключался в том, что Михей намеревался проехать мимо конторы, развернуться у хаты Дыньки и остановиться перед товарищами.

Мимо конторы Михей проехал с честью, даже посигналил. Потом наступила очередь самой сложной части задуманной операции — поворот. Михей знал, что сейчас за ним следят десятки пар очей. Он повернул руль влево, и «Запорожец» тоже сделал поворот. Но тут Михей понял, что рассчитал неточно — машина ехала прямо на колодец. «Надо немедленно затормозить!» — вспомнил он наставления Максима, но вместо того, чтобы нажать на педаль тормоза, еще больше поддал газу, и «Запорожец», взвыв, сначала врезался в оградку, а потом ткнулся в крепкий дубовый сруб колодца. Сруб вздрогнул, загудел, но выстоял (его мастерил Дынька). А «Запорожец» разбил себе фару и в отчаянии замер с покореженным капотом. Длинношеий журавль, на котором болталось деревянное ведро, тоже не остался в долгу: бамкнул тяжелым ведром по переднему стеклу «Запорожца».

Михей вылез из машины и, крайне растерянный, стал осматривать то криницу, то «Запорожец». А вокруг так смеялись, что и Михей не удержался. Потом почесал затылок и сказал Юхиму:

— Поворот не вышел, а так — все правильно.

Покалеченный «Запорожец» Юхим отвел к хате Михея.

— Я так и знала! — сказала Ганна, ощупывая поврежденную машину.

— Ничего, Ганя, — успокаивал Кожухарь жену, — я его все равно оседлаю.

— Лучше бы ты выиграл самовар!

Недели за две общими усилиями трактористов и кооператоров машину отремонтировали. К этому времени Кожухарь успел прилепить к хлеву будку — гараж. Загнал в него «Запорожец» и несколько дней даже не заглядывал туда, старательно изучая «Правила уличного движения». Очень уж хотелось ему появиться с женой в машине на Косопольской ярмарке! Бывая в райцентре, он с опаской смотрел на единственный светофор перед базаром. По воскресеньям здесь регулировал движение милиционер.

Иногда Михей заходил в гараж, садился за руль и, следуя советам Максима, тренировался — нажимал на педали. Пока «Запорожец» стоял, выходило весьма неплохо.

Ганна отговаривала Михея от рейса в Косополье, но в Кожухаря будто бес вселился. Ганна согласилась ехать только при условии, что машину поведет Максим.

— Ну, гляди мне, — предостерегала Ганна.

Максим сел за руль, и через какие-нибудь двадцать минут они оказались в Косополье на базаре. Ганна пошла к промтоварным палаткам, а Михей, поинтересовавшись ценами на свиней, гордо прохаживался возле своей машины. Тут ему и встретился однополчанин из села Высокого — Грицько Хрущ.

— Слышал я, что ты, Михей, при машине? Хоть до почты подвез бы.

— Это для нас просто. Садись!

Возле них уже собрались дядьки.

— Разве сам умеешь, Михей?

— А что тут сложного?

«Запорожец», подпрыгнув, кое-как добрался под одобрительные возгласы удивления и восторга до шоссе.

Светофор посмотрел на Михея сначала желтым глазом, а потом вылупился красным. Пронзительно свистнул милиционер, и Михей перед самыми колесами грозного «МАЗа» еле успел затормозить.

— Куда прешь?! — вызверился водитель грузовика.

— Мы на почту, — доверительно сообщил Кожухарь.

— Убирайся с перекрестка!

«Запорожец» подпрыгнул и влез в самое пекло, вопившее сигналами грузовых машин, автобусов, молоковозов. Послышался железный скрежет, посыпались осколки фар. «Запорожец» был похож на бычка, выпущенного на волю. Так бычок, потерявший всякое уважение к старшим, тычется мордой в бока важных волов и коров. Милиционер размахивал жезлом и что-то кричал, но Михей ничего не слышал, нажимая на все педали. Словно разозлясь на хозяина, «Запорожец» зашипел и выдохнул пар, сквозь который Михей разглядел подбежавшего грозного судью — милиционера. Однако, на свою беду, милиционер не знал нрава михеевского «Запорожца». Только он собрался поднять руку к козырьку, как «Запорожец», собрав последние силы, рванулся прямо на стража правил уличного движения. Выдержка изменила милиционеру, и он дал деру — изо всех сил побежал от «Запорожца», который неотступно мчался следом.