На арене старого цирка - [31]

Беллинг стал совершенствовать свой жанр. Так как нос его пришел в нормальный вид, он стал его подкрашивать красной краской, сделал себе огромные перчатки. Ренц дал ему большое жалование и не отпускал от себя. Беллинг сделался его советчиком и другом. По натуре Беллинг был спокойный и незлобивый человек.

После появления Беллинга-Августа его стали копировать. Так как Беллинг был рыжий, то артисты, подражая ему, надевали рыжий парик. Нос мазали яркой красной краской. Одевались, в униформу, но шили ее нарочно не по росту, делали мешковатой и карикатурной. Так появилась одна из разновидностей клоунского жанра — «рыжий Август». У нас в России первым «рыжим Августом» был Билли Гайден.

Меня очень интересовало, откуда появился первый «белый клоун». Я спрашивал об этом отца. Отец сказал, что сам был заинтересован этим вопросом, расспрашивал иностранных артистов, и они рассказали ему, что первый «белый клоун» появился в Англии. И появился он тоже будто бы случайно. В один английский городок приехал на ярмарку балаган. В труппе был талантливый артист-комик. В одной из пьес он исполнял роль ревнивого мужа, красавицы-жены. По пьесе он постоянно искал спрятанных всюду женою любовников. Подсматривая за женою, ревнивец-муж забрался ночью в ларь с мукой и вылез оттуда белый, как мел. В этом же городе был мельник Питер, придурковатый парень, расхаживавший, по городу в рабочем костюме, белом от муки. Жители городка постоянно подшучивали над ним и разыгрывали его. Однажды в театре, когда комик-актер вылез из ларя весь белый от муки, кто-то из публики крикнул: «Да это наш Питер!.. Браво, Питер!..» Встречая на улице мельника, начали смеяться над ним, что он выступает в балагане. Когда же на улице появлялся комик-актер, публика кричала: «Питер!.. Питер!.. Питер!.. Браво, Питер!» «Где Питер?» — вызывала она его в театре. Так к бледному от ревности и муки мужу публика сама прилепила имя мельника.

Передавая рассказ отца, я не устанавливаю, конечно, фактического происхождения амплуа «Августа» или «белого клоуна». Дело историков цирка и театра решать подобного рода вопросы. Я передаю только те легенды, которые ходили среди артистов цирка по поводу зарождения того или иного амплуа. Мне же самому не раз приходило в голову, что «белый клоун» сродни Пьеро, одной из масок народной итальянской комедии.

В русских цирках того времени (девяностые годы) в подражание Бушу и Шуману появились длинные пантомимы. На декорации, костюмы и реквизит затрачивались крупные суммы. Ставили такие пантомимы и Труцци.

Кому-то из братьев Труцци пришло в голову поставить пантомиму «Тарас Бульба». Сценарий составлен был очень хорошо. Пантомима шла без слов в нескольких картинах. Старик Максимилиан играл Тараса Бульбу. Энрико и Жижетто играли Остапа и Андрея. Остап и Андрей появлялись на телеге, запряженной быками. Сыновей встречала старуха-мать, вызывала из хаты Тараса. Тот, прежде чем обнять сыновей, бился с ними на кулачки. Андрея Тарас побивал; Остап побеждал отца. Радостный отец уводил сыновей в хату. Выходили на арену казаки и казачки, поздравляли Тараса с возвращением сыновей, устраивали пляски, и шел основной номер циркового порядка: скачки и вольтижировка казаков не вокруг сцены, а через арену карьером от одного прохода до другого. После скачек по приказу Тараса выносили полное боевое казацкое снаряжение. Приводили трех коней. Тарас в сопровождении сыновей отправлялся в поход, провожаемый плачущей женой и односельчанами. Затем шла картина «Казацкий стан», изображавшая боевую жизнь казачества. Начиналась она военными плясками. Появлялись еврей-маркитант и цыганка. Наступала ночь. Освещенный фонарями лагерь спал. Появлялись две женщины: цыганка и укутанная в плащ польская панна, возлюбленная Андрея. Они искали Андрея, находили, будили его. При свете фонаря Андрей узнавал свою возлюбленную. Панна говорила, что они голодают, что у них нет хлеба. Андрей набивал мешок хлебом и уходил с женщинами. Все это видел еврей-маркитант. Проснувшемуся Тарасу еврей рассказывал, что Андрей ушел с женщинами. Тарас выстрелом будил лагерь. Приказывал казакам садиться на коней. Лагерь пустел.

Следующая картина изображала богатый польский дом. На арене расстилался ковер, изображавший паркет. По барьеру ставили тумбы с золочеными канделябрами и множеством свечей. Канделябры, соединенные бикфордовым шнурам, очень эффектно зажигались все сразу. В польских костюмах выходили пан и его дочь. Появлялся Андрей с мешком хлеба. Пан обнимал его, благодарил и предлагал переодеться; Андрей и его возлюбленная уходили. Выходили парами одетые в атласные костюмы поляки и полячки, они усаживались на бархатные кресла, расставленные по барьеру между канделябрами. Их угощали вином. Пан мимикой объяснял, что сейчас появится дочь его с женихом. На арену выходил Андрей в золотых рыцарских доспехах, под руку с панной. Они обходили всех с поклоном и садились по правую и левую руку пана-отца. Начинался бал. Две пары солистов открывали общую мазурку. По требованию пана приносили ленту и меч. Пан надевал на Андрея ленту, и все присутствующие присягали ему. Пан передавал меч Андрею.