На Афон - [16]
Выражаем признательность за предоставление сведений, использованных нами в некоторых примечаниях к публикуемым текстам Б. К. Зайцева: Наталии Борисовне Зайцевой-Соллогуб (†), Ирине Михайловне Посновой (†), Юлии Владимировне Ивановой (†), Нине Владимировне Ивановой (†), иеромонаху Антуану Ламбрехтсу из бенедиктинского монастыря в Chevetogne, графине Марии Николаевне Апраксиной, Лоре Герд, Ирине Лукка, Алексею Борисовичу Арсеньеву, Валентине Витальевне Клементьевой, Ольге Владимировне Скворцовой, профессору Йиржи Вацеку, иеромонаху Иоанну Абернети насельнику обители Свв. Киприана и Иустины, монахине Евфросинии Молчановой благочинной Леснинского Свято-Богородицкого монастыря в Provemont, монахине Анне Грюнвальд из монастыря Покрова Пресвятой Богородицы в Bussyen-Othe и прото пресвитеру графу Борису Алексеевичу Бобринскому.
Настоящее издание иллюстрировано фотографиями, часть которых публикуется впервые.
Виды Святой горы, воспроизводимые в этой книге, заимствованы из альбома[119] фотографий женевского фотографа Фредерика Буассона (Frederick Boissonnas, 1858–1946), совершившего в августе 1928 и в сентябре – октябре 1930 гг. две поездки на Афон[120] и ведшего дневниковые записи во время этих странствий. Во время первого путешествия фотограф использовал только стеклянные фотопластины (13×8 см). Во время второй поездки пользовался стеклянными пластинами (9×12 см, 13×18 см и 18×24 см), а также желатиновыми пластинами (13×18 см и 18×24 см). Сохранилось более 400 подлинных негативов. Таким образом, мы имеем возможность увидеть обители Святой Горы и некоторых из их насельников такими, какими застал их Б. К. Зайцев.
А. К
На Афон. Записи
//[1] 29. [апреля] Чудесн.[ый] день. Под Парижем нежные, желтозеленые, в дыму, тополя. Цветение фрукт. [овых] дерев. В Бургундии оч.[ень] коротко стрижен.[ный] виногр.[ад]. – За Лионом груши и сливы отцвели. Все пышно бледная зелень // [2] распускающихся наших провансальск.[их] тутовых деревьев. Жду Валенсии[121] и Виенны[122], чтобы проверить Водуайе[123]. Все время домашние. Слегка грустно, но мирно.
Лазурно-известковая река вблизи // [3] Мон Венту[124].
Чудесные имения. Милый Прованс.
30. [апреля] Сероватый день в Марселе. Утром грусть. М.[арсель] меньше нравится, чем раньше. Notre Dame de la Garde[125] взирает, как всегда, на позор порта. Видел свадьбу. Все как всегда – от века и до ве- // [4] ка.
„Patris“ – 1 [126]/2 ч.[аса] дня. Съезжаются. Одиноко. В 3 ч.[аса] гудок. Сошел в каюту, помолился. На пристани музыканты. Безрукий с рыженькой женой и мальчиком. Арфистка дама с семьей. Играют очень печально – точно провожают нас в Елисейские поля.
// [5] В открытом море – все сердце к своим и на Францию. Что значит „свои“! В одиночестве-то как чувствуешь!
Из наблюдений днем: когда волны разваливаются от носа, то плывут на синей темно синей бездне белые разводы узоры, как жилы на яшме. А из // [6] тьмы сапфира временами местами медленно вскипает туманность бледно-млечная – тонкие пузырьки.
После обеда – темно, одинокое море! Маяк Антиба[127]. Как далеко и жалобно. Милая Франция. Все тусклее он, и красный, как звезда, // [7] сошедшая к горизонту. Юпитер – яркий, очень сильный. Не таков, как у нас на Клод Лоррэн[128].
Ласточка залетела из тьмы под освещенный навес. Вьется, и сесть хочется, и жутко, да и тьмы вокруг страшно.
Десятый час. Наши где? Тата у // [8] Ельяшевичей[129] танцует. Вера где-то в гостях – где, забыл. В понедельник пойдут в Лицей. Господь их храни.
// [9] [Рисунок] Корсика
// [10] 1 мая, воскресенье. Утро, проходим между Корсикой и Сардинией[130]. Серо-сизо, горы туманятся. Солнца совсем мало.
Каменистая гряда – островок на южн.[ом] берегу Корсики. Таможенный пост. Сардиния тоже пустынна и мрачна – скалы, туманы.
// [11] Утром от 10–12 работаю в рубке. День бесцветный. Видел трех дельфинов… Рыжие, однорогие, скакали из волны, как по команде. Потом кой-где мелькал их рог. Чайки. Их напев жалобен.
Жизнь похожа на санаторию.
Вечером от 8–9 один бродил // [12] по палубе и сидел на корме. Чернота, тьма. Нашел в кармане последнюю конфетку, что Вера положила в мешочке. Съел, а бумажку пожалел выбросить в море: спрятал. Своя бумажка, милая.
Корсика. (Записная книжка. л. 9.)
// [13] [Рисунок] Стромболи (Вулкан).
// [14] 2 мая, понедельник.
Утром пишу в рубке. (С 8 [131]/2 ч!) Проходим мимо одиноких кругловатых островков-гор. Думаю, что это уже Сицилия. Нет, – совсем малоизвестные штучки. Русский (еврей, разумеется) из Афин. Показывает мне Стромболи[132], это слева от нас, тоже коническая // [15] двурогая гора, торчит из моря. Верхушка, из седла, дымится. По бокам содранные мяси`ны, видимо пласты сползали. У моря, все-таки, селение. Через 2 часа Мессина и Реджио – пролив между ними[133]. Италия! Голые горы, тоже вулк.[анического] характера, но местами с нежной зеленью, // [16] чудесной, бледно-нежной – весна.
Стромболи (Вулкан). (Записная книжка. л. 13.)
Сицилия в сереневом тумане. Мессина уже живет. Дальше Этна[134] – в сумраке, и пестро разбелена снегами.
Выходим в открытое море – Ионическое. Идем берегом Италии. Иной свет! Греческий, золотой, пол- // [17] ный, точно воздух светится.
