Н.Ф. (ненаучные фантазии) - [15]

- Тише, тише, тише, - ласково заговорил Гусаров, показывая стражникам пустые ладони, - у меня сугубо мирные намерения. Я никому плохого не хочу, никому плохого не сделаю. Мне бы только подойти ближе и посмотреть, что такого интересного вы охраняете. Вы позволите подойти ближе? Обещаю ничего не трогать. Взгляну одним глазком и без промедления домой.

Муравьи слаженно перестроились в фалангу и дисциплинированно отступили к рычагу, обеспечив Гусарова пространством для манёвра. Стараясь не делать резких движений, он отважно последовал за отступившими караульщиками. Муравьи на крайнем рубеже встали прочно, но Гусарову было довольно расстояния, чтобы осмотреть артефакт детально. Рычаг вырастал из квадратного мраморного основания, на сторонах которого тревожно пламенело название раритета. Надпись, выведенная огненными письменами, гласила: «ο μοχλός του Αρχιμήδη, Рычагъ Архимеда. Использовать в полном здравии ума и со всей ответственностью».

- Чёрт, - сказал Гусаров, ибо не нашёлся, что сказать.

Перед ним был тот самый легендарный Рычаг, при помощи которого сиракузский математик и геометр хвалился перевернуть самою Землю. Легендарный, невообразимый, умозрительный, невероятный, мифический, невозможный, ирреальный.

- Give me a place to stand and I will move the earth, - прошептал Гусаров, - Дайте мне точку опоры и я поверну Землю. Da mihi ubi consistam, et movebo terram.

Ему захотелось не мешкая испытать на практике утверждение античного гения. Вопреки доводам рассудка держаться подальше от сомнительного дара всемогущества и злободневному предостережению неведомого создателя артефакта. У Гусарова было всё, что требовалось для осуществления эксперимента: точка опоры (одна) и преобразователь мускульной силы в механическую (один). Рычаг соблазнял его доступностью безграничной власти над бытием и божественными всесилием. Гусаров отбросил прочь сомнения и перестал сопротивляться настойчивому зову Рычага. Он хочет, нет, он попросту обязан взяться за эту растреклятую, магнетически притягивающую рукоять, и рвануть на себя.

Острая боль в лодыжке выбила его из гипнотического транса.

- Ай! - вскрикнул Гусаров, дёргая ногой.

Муравей, покинувший строй, чтобы его укусить, резво попятился задом к застывшим в боевых порядках собратьям.

- Ай! - обиженно повторил Гусаров, растирая укушенную щиколотку.

Муравей вопросительно шевельнул усиками антенн.

- Понял, понял, не дурак, - сказал Гусаров, - отчаливаю. Однако, брат, скажи на милость, как мне выбраться из вашей заколдованной глуши?

Муравей поворотился. От ближайшего к нему муравейника светляками была выложена дорожка, ведущая к лесу, и там, где она обрывалась, брала начало просека. Гусаров, не оглядываясь, кинулся вон с поляны, а когда оглянулся, за его спиной вставала непроходимая чаща, словно и не было никакой просеки в помине. Он выбежал к реке, почти в том самом месте, откуда началось его лесное приключение, и лес позади него сомкнулся, и затвердел колючей непролазной стеной, а впереди была знакомая тропинка, склон холма, плотина, недоверчивый бобр, медведь с подаренным прибором ночного видения, собирающий по ночам малину, пряничный домик со всеми удобствами, колодец с таинственной рыбой в глубине и щедро оплачиваемая служба.

Гусаров расправил плечи и уверенной походкой зашагал по склону вниз, к плотине...

Великая Книга Зомби

Вы спросите — как погибла «грандиозная», «колоссальная», «титаническая», «эпохальная», «достославная» цивилизация зомби? То, что это была по-настоящему организованная культура, со своими вождями и подданными, со своими государствами и племенными объединениями, со своей внутренней и внешней политикой, войнами, экономикой, наукой и промышленностью, образованием и письменностью — сомневаться не приходится. Тому есть множество фактов, неоспоримо подтверждающих существование подлинной зомболизации: от величественных развалин, обломков механизмов неясного предназначения, нерасшифрованных граффити и обрывков печатной продукции, до многочисленных мемуаров обратно обращённых, пытавшихся по горячим следам запечатлеть на бумаге угасающие воспоминания преждепамяти.

Отвечаю. Так же как и началась. От укуса. Пожалуй, это единственная, не требующая специальных доказательств истина, потому что в остальном, касательном человечества до его практически тотальной гибели в результате охватившей планету пандемии мы вынуждены балансировать на зыбкой почве догадок и теоретических реконструкций, мало что дающих в понимании конкретных реалий жизни людей «до» катастрофической пертурбации и глобального катаклизма. Всё, что нам доподлинно известно, что в период «до» человеческая цивилизация находилась в стадии подъёма и несомненно процветала. Отрывочные сведения дают нам следующую картину: численность людей на момент начала пандемии достигала восьми с четвертью миллиардов единиц, развитая индустрия позволяла им не только обустроить собственную планету, но и приступить к освоению ближайших к Земле планет, в первую очередь, конечно Луны, а вслед за естественным спутником Земли и Марса, как перспективной, в недалёком будущем, колонии и второго дома разрастающегося рода людского. Природа постигшего людей несчастья нам неизвестна. На этот счет выдвигались разнообразные, в некоторых случаях, весьма изящные гипотезы, которые, в силу известных причин, не могли быть точно верифицированы с научной точки зрения и остались, к сожалению, всего лишь примерами элегантного спекулятивного мышления.