Н.А.С.Л.Е.Д.И.Е - [7]
В тот же момент я вспомнил, как в фильмах главные злодеи непременно говорят: "сдаюсь" и выхватывают из кармана или ящика стола пистолет. Неужели решился на отчаянный шаг, неужели он столь дерзок и так опрометчив? Несколько бесконечно долгих секунд чрезвычайно плавными, лишенными любой резкости, и все же не без дрожи движениями Деймон достал что-то из верхнего ящика. В комнате все задышало напряжением.
Демонстративно подняв руку с зажатой красной корочкой, Деймон небрежно-делано кинул на стол дипломатическое удостоверение.
По лицу Кирилла Джера заходили желваки.
- Как видите, Корейская Народно-Демократическая Республика очень заинтересовалась исследованиями нашей корпорации, настолько, что сделала меня свои послом в России. Разве что объяснения вам дать? Только вам надо сначала в МИД об этом сообщить, чтобы не было дипскандала. А вы ребята, молодцы, я за вами наблюдаю, - глянув на нас с Сергеем, сказал директор, и даже подмигнул, вставая из-за стола, а затем, уходя под конвоем, о чем-то негромко заговорил с сотрудниками ИРА.
- Он что неподсуден? Это правда? - чуть не взорвавшись, спросил Сергей.
Кирилл не ответил и молча, ушел следом за улыбающимся директором, даже не попрощавшись, и, не попросив данные со скрытой камеры, которую мы спрятали в пуговице, чтобы заснять разговор. Ник постоял, что-то промямлил больше для себя, чем для рисковавших многим друзей и отвернулся.
Мы вышли из здания на улицу, где как-то резко зарядил дождь.
- Эй, постойте, - Ник нагнал нас, когда мы преодолели ступеньки и уже шли по гладкой дорожке из нанокерамической плитки. - Вас окликнул мистер Джер.
- Ребята, подождите. Спасибо. Зря, конечно, рисковали... Но... Вы - молодцы.
- Да что там, - пожал плечами Серега. - Кстати, неправильно этот капиталист тогда Армиру сказал: наследие - не мы: это каждый из нас. Нам ведь создавать будущее, которое примут потомки.
Я сдержанно улыбнувшись, промолчал и отвернулся.
- Что мне в новом поколение нравится - это поколение действия, - ошибаются, но действуют. И не сдаются. А еще, может посадить этого дипломата-фокусника и не посадим, зато компанию его закроем, а оборудование конфискуем. За несоблюдение стандартов безопасности, - громко добавил Кирилл, обращаясь видимо к Александру, который что-то ответив, за несколько секунд нагнал нас уже уходивших прочь.
Втроем мы вернулись в институт. Все течет, все меняется. В здание царило запустение. Казалось, нейроинститут превратился в старый заброшенный лабиринт с сотней ходов, ловушек и кротовых нор. Но Владислав и Этьенн обнаружились быстро. Там же где мы чаше всего собирались - в комнате, где еще пару недель назад проходили тесты.
Честно говоря, мысли лезли хмурые: даже переобнимавшись после разлуки с друзьями и, порадовавшись тому, что все у них в порядке - все равно невесело сел у окна. Чувство неполноценности окончательной победы вызывало ноющее напряжение.
От раздумий отвлек чей-то возмущенный возглас:
- ...И почему он волосы все время дерет? - пожаловался Этьенн, примеряя новый шлем для виртпогружения, когда я сидел, любовался дождем и думал о том, что ливень не выбирает на кого проливать свои слезы.
Мы с Серегой, не сдержавшись, от души рассмеялись.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Окна интерфейса в беспорядочном движении метались вокруг, когда я попытался зайти в мультиплеер. В разнобой всплывали и исчезали панели "меню", "старт", и "тренировка".
Смирившись с глюком системы, я открыл модуль восстановления, но меня вместо прохода в инструментарий, просто выкинуло во внешний периметр - тьму внешнюю.
На ощупь я нажал "escape" и, закрыв основное окно вышел из игры. Усталость сразу сковала все тело, даже дышать стало неприятно и тяжело. Выровняв дыхание парой аритмичных вдохов-выдохов, полностью растянулся на наноцирконитовой поверхности капсулы. Минута прошла. Я снял шлем, в голове тут же прояснилось.
За окном светало. Кажется я провел в тестовом режиме всю ночь. Не мудрено, что чуть не случился приступ одышки и тяжелая голова не желала двигаться.
С трудом я выбрался из капсулы и свалился на диван, стоящий в нескольких метрах слева в углу. Прошло лишь несколько мгновений, а глаза закрылись сами собой; чернота принесла забытье. Последнее, что помню - сигнал автовыключения.
Даже не знаю сколько спал. Но проснулся от слепящего солнечного света. За окном рассвет превратился в яркое утро. Птички пели, капель стучала по козырьку лоджии...
Ужасно хотелось встать, задернуть так непредусмотрительно распахнутую штору, а еще лучше владеть телекинезом и просто одним движением руки, нет, пальца - самого кончика - исправить сложившуюся ситуацию. Еще лучше, конечно, просто послать мыслеприказ, чтоб нейлоновая тряпка сама задернулась, без всяких усилий с моей стороны.
Надо ли говорить, что зазвонивший внезапно телефон стал дополнительной головной болью, в прямом смысле слова?
Держась за голову я сел на стул, разметав простынь. Прокашлявшись, произнес стандартную фразу для начала сессии. Затем, не удержавшись, зевнул - в сон еще клонило.
- Ну как она? - на том конце раздался знакомый голос: Этьенн явно передразнивал Серегины интонации...
Михаил Дёмин, настоящее имя Георгий Евгеньевич Трифонов (1926–1984), — русский писатель, сын крупного советского военачальника, двоюродный брат писателя Юрия Трифонова. В 1937 году потерял отца, бродяжничал, во время Второй мировой войны после двухлетнего тюремного заключения служил в армии; после войны в связи с угрозой повторного ареста скрывался в уголовном подполье. В 1947 году был арестован и осужден на шесть лет сибирских лагерей с последующей трехлетней ссылкой. После освобождения начал печататься сначала в сибирской, затем в центральной прессе, выпустил четыре сборника стихов и книгу прозы.
18 июля 1926 года в Финляндии родился Георгий Трифонов, больше известный как Михаил Дёмин. Профессиональный уголовник, вор, убийца и блатной по кличке Чума, он отмотал пару-тройку сроков, выпустил несколько поэтических книг, а потом, выехав к родственникам в Париж, стал невозвращенцем. Широко известна его автобиографическая трилогия «Блатной», «Таежный бродяга», и «Рыжий дьявол».
Книга ведет читателя в жестокий мир таежных болот и алмазных приисков Якутии – самой холодной области Восточной Сибири. В отзывах на произведения Михаила Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования. Так, по его «сибирским» книгам действительно можно изучать Сибирь!
Повесть «…И пять бутылок водки» – первое русское произведение такого жанра, появившееся на Западе, – впервые вышла в 1975 году в переводе на французский и итальянский языки. Герои книги – городские уголовники – действуют на юге Украины, в солнечной Полтаве.В отзывах на произведения Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования.
Освобождение из лагеря в Советском Союзе не означало восстановления в правах. Бывшие заключенные не имели права селиться и даже появляться в 17 главных городах, а там, где можно было проживать, их не брали на хорошую работу. Выйдя из заключения в 1952 году, Дёмин получил направление на три года ссылки в Абакан, но, собираясь заняться литературой, в нарушение всех предписаний поехал в Москву. Бывшему блатному не так легко было стать советским писателем. Хотя Дёмин заявлял, что всего хотел добиться сам, он решил обратиться к своему кузену Юрию Трифонову, которого считал баловнем судьбы…
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.