Н.А.С.Л.Е.Д.И.Е - [9]
- Сволочи!
Несмотря на выкрик напарника, минивэн продолжал преследование. Рядом возникли съехав с поворота два черных грандстрейсера. Эти два дистанционно управляемых трансформера вообще были неслыханной редкостью даже на трассах европейских столиц. Не то что в Замкадье.
Они тоже явно гнались за нами. Машины попытались сблизится, чтобы зажать нас. У грандстрейсеров на полном ходу выехали боковые манипуляторы. На них отлично просматривалась эмблема: пирамида из вершины, которой бьет свет всевидящего ока. Где-то ведь уже видел такую... Неужели логотип Киосаки?
Я вдавил тормоз. Манипуляторы прочертили воздух, зацепились друг за друга, машины покачнулись, дистабилизировались и обе перевернулись на полном ходу. Наш мазератти осталась далеко позади. Один из осколков впился раздробив слева заднюю фару.
Сергей дернулся и закричал увидев это:
- Вот твари паскудные! Это же мазератти! Они что не понимают, фак их?!
Я хотел ответить, но внезапно для себя прислушался: послышался мерный шум винтов...
Над нами на вполне крейсерской скорости пронеслась "Акула".
Вертолет развернулся и, держась в полуметре над землей, завис.
- Тормози! Стрелять будут!
- А, чтоб их всех! - Серега крутанул руль, навалившись на приборную панель, "мазератти" остановилась. - С моста хоть сиганули бы, - с расстройством глядя вперед произнес напарник.
Мы вышли из машины.
Впереди начинался мост, который теперь перегораживал покачивающийся на лету боевой вертолет.
Тонкий гудок и свист оборвал мои мысли и сомнения.
- Слышал? - приближаясь к краю эстакады, спросил Серега.
Я тоже попятился, держа руки как можно выше.
Серега обернулся.
- Это туристический экспресс. Едет тридцать пять секунд.
- Это безумие...
- Безумие стоять здесь и дать себя скрутить, - продолжал показательно улыбаться, произнес напарник.
Мы не сговариваясь прыгнули.
Упасть на мчащийся со скоростью двести километров в час городской туристический экспресс - не сложно. Сложно не соскользнуть с гладкой крыши, хотя в этом случае, если падать на небольшую фронтальную насыпь возле рельсов - то не смертельно. Ее насыпали специально для этого. В Подмосковье самоубийцы все-таки не перевелись еще, опять же паркурщики, экстремалы всякие.
У нас получилось удержаться.
Я каким-то кошачьим чудом грохнулся пластом и не скатился, погасив всю амплитуду при падении. А Сергей уцепился за поручень, идущий от основания стрелы вагона. Висел он опасно. Все никак не мог ногами упереться о стенку. Медленно-пришибленно я подполз к месту где сопротивлялся силе притяжения напарник. На это ушло секунд тридцать и схватил его за руку.
Когда вытаскивал, он вцепился в волосы, затем в плечо. Еле держась и упираясь Серега почти влез на крышу. В этот момент наш по-голливудски исполняемый цирковой номер, видимо заметили: поезд резко затормозил.
От толчка меня перевернуло прокатив вдоль крыши с живота на спину. Серегу вообще перебросило: непостижимым образом напарник завис в переходе между вагонами. Руками держась за один вагон, а ногами упираясь в крышу другого Серега завис над трехметровой пустотой... Поезд замедлялся, ноги напарника соскальзывали, в рывке я поймал их, но сам не удержался. Хорошо, что у экспрессов крыша минимум три с половиной метра, а то бы я себе ноги навернул или сломал, а так просто повис на Сереге, который вначале титанически удержал наши тела на одних руках, а затем, с матом рухнул за мной вниз.
Ничего вроде не сломали.
Вот в таком неприглядном состоянии мы и предстали перед машинистом и железнодорожным маршалом.
- Живы, экстремальщики?
- Живы.
- Хорошо, ничего себе не сломали?
Я посмотрел на огромные синяки на плече и руке и поморщился.
- Слушай, словно молодость вспомнил, - распластавшийся на моей спине и уткнувшийся подбородком в районе лопатки Сергей кипел радостью.
- Тебе двадцать пять еще не исполнилось - молодость.
- А тебе - двадцать шесть, а кряхтишь, как столетняя старуха, - бодро поднимаясь, ответил напарник.
- А я еще ныть и сетовать могу, - угрожающе перешел в наступление я. Затем, со вздохом перевернулся на спину. Уставился в небо. Над головой медленно плыла огромная сигарообразная туча. Белоснежная, слегка размытая. Неспешно следовала за остальными, чтоб через время превратиться в грозовой фронт...
На рывке я вскочил на ноги.
- Так, короче, спускаемся сейчас с поезда...
Сергей осекся.
Я посмотрел вслед за его взглядом. За нами стояло человек десять бойцов в темной камуфляжной форме и все направляли электрошокирующее оружие прямо на нас.
- Спокойно, мы сда...
Договорить Сергей не успел - в нас дали залп.
***
Я открыл глаза. Темно и холодно. Вокруг явно не Диснейленд, совсем наоборот: беспроглядная липкая темень. А еще кто-то словно дышал за спиной.
Так и есть!
Огромный монстр, которого даже невозможно с первого взгляда идентифицировать, открыл один глаз.
- Ты знаешь меня, новис? - пророкотало откуда-то снизу и сразу зажглись слева и справа анфилады огней-зрачков.
Словно ряды факелов.
Я стоял на горе и она дышала.
- Откуда?
- Все вы так говорите... - пророкотала гора возвышаясь. Вместе с ней меня возносило все выше и выше.
"Так можно крышу мира башкой пробить" - невпопад подумалось.
Михаил Дёмин, настоящее имя Георгий Евгеньевич Трифонов (1926–1984), — русский писатель, сын крупного советского военачальника, двоюродный брат писателя Юрия Трифонова. В 1937 году потерял отца, бродяжничал, во время Второй мировой войны после двухлетнего тюремного заключения служил в армии; после войны в связи с угрозой повторного ареста скрывался в уголовном подполье. В 1947 году был арестован и осужден на шесть лет сибирских лагерей с последующей трехлетней ссылкой. После освобождения начал печататься сначала в сибирской, затем в центральной прессе, выпустил четыре сборника стихов и книгу прозы.
18 июля 1926 года в Финляндии родился Георгий Трифонов, больше известный как Михаил Дёмин. Профессиональный уголовник, вор, убийца и блатной по кличке Чума, он отмотал пару-тройку сроков, выпустил несколько поэтических книг, а потом, выехав к родственникам в Париж, стал невозвращенцем. Широко известна его автобиографическая трилогия «Блатной», «Таежный бродяга», и «Рыжий дьявол».
Книга ведет читателя в жестокий мир таежных болот и алмазных приисков Якутии – самой холодной области Восточной Сибири. В отзывах на произведения Михаила Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования. Так, по его «сибирским» книгам действительно можно изучать Сибирь!
Повесть «…И пять бутылок водки» – первое русское произведение такого жанра, появившееся на Западе, – впервые вышла в 1975 году в переводе на французский и итальянский языки. Герои книги – городские уголовники – действуют на юге Украины, в солнечной Полтаве.В отзывах на произведения Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования.
Освобождение из лагеря в Советском Союзе не означало восстановления в правах. Бывшие заключенные не имели права селиться и даже появляться в 17 главных городах, а там, где можно было проживать, их не брали на хорошую работу. Выйдя из заключения в 1952 году, Дёмин получил направление на три года ссылки в Абакан, но, собираясь заняться литературой, в нарушение всех предписаний поехал в Москву. Бывшему блатному не так легко было стать советским писателем. Хотя Дёмин заявлял, что всего хотел добиться сам, он решил обратиться к своему кузену Юрию Трифонову, которого считал баловнем судьбы…
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.