Мюнхен - [84]

Шрифт
Интервал

— Я переживаю, — говорил он, — самый тяжелый момент своей жизни, ибо выполнение моего долга столь мучительно, что легче было бы умереть… Сила, выступившая в эти минуты против нас, вынуждает признать ее превосходство и сделать из этого выводы. В Мюнхене встретились представители четырех великих европейских держав и приняли решение призвать нас согласиться с новыми границами. У нас имелся выбор между отчаянной обороной, означавшей принесение в жертву не только всего взрослого мужского населения, но и детей и женщин, и принятием условий, которые по своей жестокости не имеют равных в истории…

Голос говорил, а площадь отвечала ему протяжным плачем.

— Мы хотели внести такой вклад в дело мира, который был нам по силам, но нас вынудили поступить иначе. Нас покинули…

— Россия не покинула нас! Мы покинули Россию! — раздался чей-то голос, но он был заглушен голосом из репродуктора.

— Выбирая между сокращением границ и гибелью народа, — оправдывался перед народом и всем миром генерал, — мы руководствовались тем, что нашим священным долгом должно было быть сохранение жизни людей, чтобы из этих суровых дней мы не вышли ослабленными и никогда не отказывались от мысли, что наш парод снова воспрянет, как это было не раз в прошлом…

Голос из репродуктора уже никто не слушал. Все люди плакали. Плакали от горя, позора и гнева. Плакали, потому что раздавшийся по радио неприветливый, раздраженный голос хоронил их родину…

В эти минуты Таня закрыла глаза. Что-то заставило ее опуститься на колени, как и других женщин на темной площади.

На камни закапали не переставая Танины слезы.

Она встала, выпрямилась, подняла правую руку и сжала тонкие бледные пальцы в кулак.

Печальные звуки арфы умолкли.



ФРАНТИШЕК КУБКА

РОМАН



Перевод с чешского О. Е. Лушникова и С. М. Соколова


Ордена Трудового Красного Знамени военное издательство Министерства обороны СССР Москва — 1981


И(Чехосл.)

К88


FRANTIŠEK KUBKA

MNICHOV


NAŠE VOJSKO

Praha — 1978


Кубка Ф.

K88 Мюнхен: Роман/Пер. с чешек. О. Е. Лушникова, С. М. Соколова. — М.: Воениздат, 1981. — 239 с.


В пер.: 1 р. 50 к.


В романе дана яркая характеристика буржуазного общества довоенной Чехословакии, показано, как неумолимо страна приближалась к позорному мюнхенскому предательству — логическому следствию антинародной политики правящей верхушки.

Автор рассказывает о решимости чехословацких трудящихся, и прежде всего коммунистов, с оружием в руках отстоять независимость своей родины, подчеркивает готовность СССР прийти на помощь Чехословакии и неспособность буржуазного, капитулянтски настроенного правительства защитить суверенитет страны.

Книга представит интерес для широкого круга читателей.


К 70304-231 БЗВ № 1–8.81.4703000000.

068(02)-81


ББК 84.4Че

И(Чехосл.)


© Перевод на русский язык Воениздат, 1981

Франтишек Кубка

МЮНХЕН


Редактор В. А. Стерлигов

Литературный редактор В. Л. Чувахин

Художник В. Г. Наумов

Художественный редактор Е. В. Поляков

Технический редактор Ю. Н. Чистякова

Корректор Е. К. Гришина


ИБ № 1491


Сдано в набор 02.12.80. Подписано в печать 31.07.81. Формат 84×108/>32. Бумага тип. № 2. Гарн. литерат Печать высокая. Печ. л. 7½. Усл. печ. л. 12,6. Усл. кр. — отт. 13, 44. Уч. — изд. л. 13,18. Тираж 100 000 экз. Изд. № 10/6064. Зак. 2798 Цена 1 р. 50 к.


Воениздат 103160. Москва. K-I60


Набрано и отматрицировано в 1-й типографии Воениздата, 103006, Москва, К-6, проезд Скворцова-Степанова, дом, 3. Отпечатано с матриц в 4-й военной типографии, Киев-15, ул. Январского восстания, 40.

Еще от автора Франтишек Кубка
Улыбка и слезы Палечка

Удивительные приключения рыцаря Палечка в Чехии, Германии и Италии от рождения в день битвы при Домажлицах до поступления на службу к славной памяти государю Иржику из Подебрад (XV век).

Избранное

Сборник видного чешского писателя Франтишека Кубки (1894—1969) составляют романы «Его звали Ячменек» и «Возвращение Ячменька», посвященные героическим событиям чешской истории XVII в., и цикл рассказов «Карлштейнские вечера», написанных в духе новелл Возрождения.

Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.

Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.

В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.

Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .

Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.

В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.