Мю Цефея. Игры и Имена - [6]

— Ищи.

Иветта протянула Лизе всю стопку.

— Нет, нет, — замахала руками Фрейзе. — Я так долго этого ждала, если окажется, что там тридцатый номер или сороковой, — меня хватит удар. Давай ты мне будешь показывать карты по одной? — жалобно попросила она.

— Давай, — охотно согласилась Иветта. — Заодно проведешь ликбез. Что это за карта?

Первой сверху лежала карта с рубашкой цвета червонного золота. На золотисто-красном фоне зажаривался на вертеле дракон, большой сочный плод инжира торчал у сказочной рептилии из пасти, а на самой карте изображена была рама, сваренная из тонкостенных стальных труб.

— Это колода «Магнат Стайл», — легко опознала карту Фрейзе.

Следующей в стопке лежала еще одна карта «Аква Олимпик». Спортсменка застыла на полусогнутых ногах на краю трамплина, рельефные мышцы напряглись, чтобы одномоментно высвободить энергию и толкнуть девушку вперед. Лицо Иветты помрачнело, но, ничего не сказав, она стала перекладывать карты дальше.

— О! Да это же «Парижск»! — воскликнула Фрейзе, когда очередь дошла до карты с сетчатой рубашкой, цвета почерневшего серебра. — Глазам не верю!

— Париж? — переспросила Иветта.

— «Парижск», — поправила Фрейзе. — Легендарная колода, говорят, ее собирал Высоцкий. Это «Химера». Видишь значок?

Внизу рубашки карты была нарисована крошечная птичка с кудрявой женской головой, а на картинке бурлил эпический Парижск, точно из песни Высоцкого. Дамы и кавалеры, веселые и беззаботные, шли по прекрасной улице в мини-юбках и расклешенных брюках; белое авто с открытым верхом было припарковано под поросшей виноградом террасой. Какой-то мужчина стоял на террасе, но видны были только его руки: красивые сильные руки с бокалом белого вина.

— Что значит «Химера»?

— Это то, чего никогда не было, то, что существовало лишь в чьих-то мечтах или фантазиях

Далее последовала еще одна карта из колоды «Петръ Фрейзе». По горной дороге ехала вереница автомобилей. Поблескивали никелем ручки и бамперы; густой черный дым исторгался из выхлопных труб, а колеса поднимали облака пыли. Сверху вилась надпись: «Пробег автомобилей по Военно-Грузинской дороге из Владикавказа в Тифлис». Тонкий рисунок передавал мелкие детали лучше фотографии. Так, у автомобилей сверкали на солнце фары, а борта местами были темными от осевшей грязи.

— Кто выпускает эти карты? — спросила Иветта. — Нет, ну где-то же должна быть типография, где их печатают!

Лиза глубокомысленно указала взглядом куда-то вверх, а потом пожала плечами, скорчила скорбную рожицу и ткнула пальцем куда-то вниз.

— На форумах разное болтают, — заметила она. — А я так думаю — если есть Игра, значит, должны быть и Мастера Игры. Вот встретить такого, да расспросить что, да как, да почему.

— Понятно. Кстати, Лизка, а как долго ты собираешь карты?

Лиза погрустнела.

…В девять лет папа подарил Лизе на день рождения почти собранную колоду «Лазурный берег». Рассказал, что колода уже много лет хранится в их семье, но еще никому не подошла. А дедушка отдал внучке две свои обменные карты — он в юности тоже пытался играть в «Грандасанго» — и карту «Петръ Фрейзе». Через месяц Лизе и самой удалось отыскать карту. Это оказалась карта из колоды «Мисс Вселенная». Девочка нашла ее в собственном школьном рюкзачке, который зашвырнула на дерево злая и здоровая, как кабан, старшеклассница с ПМС. Никто не захотел помочь Лизе, а в рюкзаке были деньги на проезд и ключи от дома. Юной Фрейзе пришлось самой карабкаться по веткам, а чтобы не так было страшно, она напевала песенку: «Иди, где не ждут».

— Номер десять «Ярмарка антиквариата в Жуан-ле-Пен», — мечтательно зажмурившись, произнесла Лиза. — Вторая найденная карта «Лазурного берега». Нашлась в твоем капюшоне, помнишь, курточка у тебя была синяя с красным? В тот день меня застукали и раздеваться пришлось… Мне было восемнадцать.

— А первую ты когда нашла?

Лиза густо покраснела, но нашла в себе силы ответить:

— Тоже в восемнадцать, но на два месяца раньше. В трусах у Мирона, полезла туда рукой и… нашла.

— Ты лезла парню в трусы и при этом пела песню?!

— Я нервничала. Он тоже. Я его успокаивала… и себя, — поджав губы, ответила Лиза.

— Слов нет. Как ты не побоялась связаться с тем уродом?

— Боялась, конечно, но игрок в «Грандасанго» должен быть рисковым. Без риска никак! — Фрейзе сжала худенькие пальчики в костлявые кулачки, потрясая ими в воздухе. — Да и не было у нас ничего. Мирон так перепугался, когда карта в трусах нашлась, что у него случился приступ астмы.

— А где же ты пропадала тогда два дня? — удивилась Иветта.

— С папой знакомила, — хихикнула Лиза. — Мирон пожаловался на проблемы с мотоциклом, что-то стучало-вытекало, а у меня папа — автомеханик, ездили к нему на работу.

— Хм. Что за карту хоть тогда нашла?

— Номер пятнадцать «Велогонка „Париж — Ницца“». — Лиза так душевно улыбнулась, что на мгновение стала почти хорошенькой. — За то время, пока мы с тобой дружили, я собрала семь карт, а потом ты вышла замуж за своего тренера, компания наша распалась, и с тех пор я нахожу только обменники, — грустно подытожила она. — А! Еще на две удалось поменяться…

Номер шесть «Праздник Сен-Девот в Монако» Лиза поменяла на карту из колоды «Акуна Матата». Для этого Фрейзе пришлось тайно встречаться с одним из служащих северокорейского консульства. Номер сорок «Карнавал в Ницце» удалось поменять на карту из колоды «Мистер Президент». За ней приезжала француженка глубоко бальзаковского возраста, что собирала колоду для молодого бойфренда, начинающего политика.