Мысли под дождём - [2]
— Чем-чем!.. — вспылила светлая мысль (судя по всему, женская). — Ты, говорю, дура! Страдалица, блин! Поди да гульни в ответку! Нет, терпит…
Незаметно стемнело. Включилась лампа с датчиком движения. Теперь, стоило очередному возвращающемуся домой жильцу приблизиться к подъезду, она вспыхивала, воспламеняя влажный воздух — и под козырьком ослепительно вздувался в сумерках огромный прозрачный пузырь. Потом лязгала дверь и сияние спустя некоторое время опадало.
Впрочем, тем, кто таился на исподе бетонной плиты, было всё равно — они и в кромешной темноте чувствовали себя вполне уверенно. Мало того, лампа, как ни странно, помогала им остаться незамеченными, ибо на свету они словно бы выцветали чуть ли не до полного исчезновения.
Отряхивая влагу с плащика, под навес проник сухощавый строго одетый мужчина. Одной рукой он складывал зонт, в другой у него был сотик.
— Ничего не могу гарантировать, — устало говорил он кому-то. — Сделаем всё от нас зависящее, но гарантировать ничего не могу. Он имени своего не помнит, попробуйте понять! Полная амнезия… Да, конечно, конечно… Завтра к двум часам…
— А что, господа диссиденты?.. — подал голос новичок, дождавшись, пока жилец (судя по всему, врач) исчезнет за дверью. — Чем не вариант? Узнать, в которой психушке лежит этот… с амнезией… и всем табором к нему заселиться — под черепушку. Представляете, какой там простор, если он даже имя своё забыл!..
— Ага, простор… — немедленно заворчал один из старожилов. — Все тут же перелаемся, перессоримся… То он тихим был, а то буйным станет! Не дай бог из окна выкинется…
— …чем внушили потерпевшему идею, несовместимую с жизнью… — с удовольствием проговорил, как процитировал, балагур-новичок. — Да нет, не выкинется. Там наверняка решётки на окнах...
— Нет у вас, мужиков, ничего святого! — с горечью обличила циника полупрозрачная блондинистая тень.
— Нашла мужиков! Мы, между прочим, мысли…
— Мужские!
— Во-во!.. — усмехнулся тёмный неопрятный сгусток из глубокой выбоины в бетоне. — Ещё феминисток нам тут недоставало...
Остальные несколько оторопели, поскольку кроме мата ничего другого от грубияна услышать не ожидали. А он, гляди, какие слова знает! Хотя... Кто ещё способен изгнать из головы матерную мысль? Только интеллигент.
— Ничего я не феминистка — это он кобель! — опомнившись, вскипела тень-блондинка. — Главное, врёт, врёт!.. На совещании он был! А то сериалов никто не смотрит! Знаем мы эти совещания...
— Простите… — обеспокоенно вмешался некто до сей поры молчавший. — А с поличным его хоть раз ловили?
— Да какое там с поличным! Крутится, как ужака на вилах…
— Так может быть…
— Не может!
— Я ведь не зря спрашиваю, — чуть ли не заискивающе снова обратился он к мысли женского пола. — Меня ведь за что выставили-то… Человек честным хочет быть! А не выходит! Завёл любовницу — теперь страдает, поедом себя ест…
— Когнитивный диссонанс это называется, — ехидно вставил интеллигент-матерщинник, но услышан не был.
— Я ему и говорю... — взволнованно продолжал молчаливый. Собственно, уже не молчаливый — разговорчивый. — А ты, говорю, признайся ей во всём! Если любит — простит…
Запала тишина. Надолго.
— Ты что, дурак? — вырвалось у представительницы прекрасной половины мыслей.
Остальные тоже зашумели:
— Ну ты даёшь!
— Бабу-то хоть пожалей…
— Которую?
— Да обеих!
— Правильно он тебя выпер!
Подчиняясь датчику движения, вспыхивал и гас светильник, однако на возвращающихся со службы жильцов никто уже внимания не обращал. Не до того было.
— Значит, вы полагаете… — в сомнении пробормотал виновник смуты. — Признаваться… не надо?..
— Сиди и не рыпайся! — велели ему. — Правдолюбец хренов! Лучше уж под козырьком бомжевать, чем так!.. Сломаешь жизнь и той и другой... и ходоку своему…
— Даже если без штанов поймали, — буйствовала блондинка, — стой на своём! Нет — и точка! Ничего не было! Не так всё поняла!..
— Но вы же сами только что говорили…
— Да мало ли что я говорила!
— Всё-таки мысль… — покряхтев, добавил комочек, изгнанный за сомнения относительно прожитой жизни. — Мысль… она должна какую-то ответственность иметь…
— Да какие мы, к чёрту, мысли! — уныло отозвался матерный пришелец из интеллигентских извилин. — Так, помыслы... умыслы... А вот знавал я одну настоящую мысль… Это — да! Эту не выставят. Эту беречь будут…
— Ну-ну? — заинтересовались вокруг. — И о чём она?
— Да я как-то не шибко вник… Что-то насчёт тетраподизации кистепёрых…
— Ой… — забоялся кто-то, и все опять примолкли.
Близилась полночь. Дождик поутих, во всяком случае, под фонарями ничего уже не мерцало, в доме напротив погасло одно окно, другое. Те, кому завтра предстояло подняться пораньше, ложились спать.
Тёмный сгусток ментальной энергии выбрался из выбоины в бетоне (место его было тут же занято дамой) и выплыл из-под навеса.
— Ну всё… — сообщил он, снова заглянув под плиту. — Мой вроде отбился. Пойду… Всем спокойной ночи!
И взмыл в чёрную высь, туда, где в какой-то квартире хозяева потушили свет.
Обычная практика мыслей-изгоев: дождаться, пока хозяин ляжет, и украдкой вернуться в родные серые клеточки. Утром возвращенцы, разумеется, будут обнаружены и выкинуты прочь, однако к тому времени они успеют от души набедокурить в сновидениях.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана. Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей.
Благополучный и рутинный ход жизни немолодой женщины внезапно прерывается неправдоподобным химерическим событием, в которое невозможно поверить. Героиня и ее семья вынуждены принять невероятное как данность. Создавшаяся вокруг обычной женщины фантасмагорическая ситуация служит фоном, на котором разыгрывается настоящая жизненная драма, в которую вовлечены близкие ей люди. Это роман о мужестве, силе духа, стойкости людей в невыносимой ситуации, когда единственный выход — это вести себя достойно. Содержит нецензурную брань.
«Что я знаю про Комбинат? Не то чтобы много. Мы производим Продукт. Для кого? Странный вопрос. Для тех, кто его потребляет, разумеется. Здесь, в заготовочном цеху, мы занимаемся первичной обработкой сырья и приготовлением полуфабрикатов. Есть ещё склады и транспортный отдел. Водители развозят в фургонах сырьё по всему Комбинату. И, конечно, отдел тестирования. Оказаться там мечтает каждый заготовщик. Скоро туда попаду и я…»Победитель конкурса «Кубок Брэдбери» в номинации «Социальная фантастика».
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Про этот роман нельзя сказать, что я его «сочиняю», потому что строки как бы сами собой всплывают в моей памяти. Может я уже писал их когда-то? И вот подумал, друзья, почему бы не пригласить вас в свидетели этого процесса, и писать прямо у вас на глазах, в реальном времени, с продолжением. Мне не страшно писать сразу набело, потому что я знаю, этот Роман уже написан мною где-то «там». И я сейчас просто вспоминаю и пересказываю его вам. Андрей Шипилов.
К середине третьего тысячелетия человечество создало прекрасную и великую цивилизацию. Это мир парящих городов, домов-флоотиров, искусственных экзопланет, способных подобно межзвездным крейсерам лететь к границам вселенной, и грозных союзников. На Земле каждый человек может воплотить свою мечту или просто вести жизнь, полную удовольствия, но люди все равно находят возможность потерять надежду или совершать одну ошибку за другой. Пока планетарные власти сдерживают прогрессорские планы радикалов, уставший от службы генерал-майор Никита Ларский расследует запутанное убийство, в котором обвиняется пришелец с Дальних пределов.