Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы - [6]
Уставы родовъ войскъ (такъ называемые строевые уставы) должны заключать въ себѣ только тѣ элементарныя данныя, которые обуславливаются находящимся въ данную минуту у армiи вооруженiемъ. При этомъ эти уставы должны подраздѣляться на двѣ части: собственно уставъ со всѣми формальными наименѣе измѣняемыми данными и наставленiе для боевыхъ дѣйствiй въ рамкахъ не выше полка. Эта вторая часть можетъ подвергаться болѣе частымъ измѣненiямъ, но всетаки, въ виду того, что рамки ея ограничены разсмотренiемъ дѣйствiй малыхъ войсковыхъ единицъ, она будетъ болѣе устойчивой, нежели уставныя указанiя, касающiяся болѣе крупныхъ единицъ. По этому пути мы уже шли до войны, но мы считаемъ, что эта идея должна быть проведена гораздо рѣзче и полнѣе; въ строевые уставы должны быть перенесены и элементарныя формулы такъ называемой полевой службы войскъ, а именно: развѣдка, охраненiе, походныя движенiя, расположенiе на отдыхъ, а также вопросы управленiя въ рамкахъ полка.
Руководящiя указанiя для дѣйствiя войсковыхъ единицъ высшихъ, нежели полкъ, мы предлагаемъ распредѣлить на двѣ группы наставленiй или инструкцiй:
1. "Наставленiя для совмѣстныхъ боевыхъ дѣйствiй различныхъ родовъ войскъ" въ рамкахъ бригады, дивизiи и корпуса, а также всѣ инструкцiи, касающiяся работы различныхъ службъ связи, снабженiя и тыла, обезпечивающихъ успѣхъ боевыхъ дѣйствiй вышеуказанныхъ боевыхъ соединенiй.
2. "Наставленiе для вожденiя высшихъ соединенiй", посвященное методамъ оперативнаго руководства корпусомъ, армiей и группой армiй, а также "Положенiе о полевомъ управленiи войскъ" и сопряженныя съ нимъ другiя "положенiя".
При такомъ распредѣленiи инструктивнаго матерiала доктрины получается возможность саму редакцiю изложенiя уставовъ и наставленiй приспособить къ степени подготовленности того круга начальниковъ, къ которымъ каждый изъ этихъ уставовъ обращается. Вслѣдствiе этого наставленiя для совмѣстныхъ боевыхъ дѣйствiй различныхъ родовъ войскъ и въ особенности для вожденiя высшихъ войсковыхъ соединенiй могутъ всецѣло прiобрѣсти характеръ офицiальнаго научнаго тактическаго и стратегическаго руководства.
Подобное раздѣленiе имѣетъ и болѣе глубокое методологическое значенiе. Низшiе войсковые уставы будутъ заключать въ себѣ всю военно-воспитательную часть доктрины[2], среднiе — главную часть тактическихъ, а высшiе стратегическихъ идей доктрины. Вышеуказанное не значитъ, что низшiе войсковые уставы не будутъ касаться тактики, что "Наставленiе для совмѣстныхъ боевыхъ дѣйствiй различныхъ родовъ войскъ" не будетъ вовсе касаться стратегiи, а "Наставленiе для вожденiя высшихъ войсковыхъ соединенiй" — тактики. Вопросъ идетъ лишь о той основной точкѣ зрѣнiя, подъ угломъ которой будутъ трактоваться вопросы.
Низшiе уставы, предназначенные прежде всего для руководства подготовкой бойца и низшихъ войсковыхъ единицъ должны прежде всего быть проникнуты духомъ военной педагогики. Необходимость въ современномъ огневомъ бою болѣе глубокаго проникновенiя пѣхоты вглубь расположенiя противника, нежели это требовалось раньше, заставляетъ составителей этихъ уставовъ обратить особое вниманiе на воспитанiе пѣхоты и кавалерiи въ духѣ "Суворовской нападательной тактики". Прочное внѣдренiе въ психологiю бойца стремленiя проникновенiя вглубь непрiятельскаго расположенiя требуетъ развитiя въ немъ увѣренности въ своихъ силахъ при рукопашной схваткѣ съ непожелавшимъ сдаться врагомъ.
Наша армiя традицiонно воспитывалась въ сознанiи своего превосходства въ рукопашной схваткѣ. Поддержать эту историческую традицiю должно составить одну изъ цѣлей военной педагогики (низшихъ уставовъ). Для этого нужно культивировать, какъ важнѣйшiй военный спортъ, уколъ штыкомъ, рубка шашкой, стрѣльбу изъ револьвера, бросанiе ручныхъ гранатъ и даже кулачную или иную борьбу.
Но этотъ культъ, какъ результатъ военно-педагогическихъ требованiй, не долженъ внушать бойцу ложныхъ идей о современномъ огневомъ боѣ. Въ этомъ и была ошибка М. И. Драгомирова. Имѣя великую заслугу передъ русской армiей своимъ стремленiемъ возродить въ ней Суворовскую традицiю, онъ не учелъ того радикальнаго измѣненiя тактики, происшедшаго со времени Суворова.
"Наука Побѣждать" говоритъ:
"Береги пулю на три дня, а иногда и на цѣлую кампанiю, когда негдѣ взять. Стрѣляй рѣдко, да мѣтко, штыкомъ коли крѣпко; пуля обмишулится, а штыкъ не обмишулится; пуля-дура, штыкъ-молодецъ".
Эти Суворовскiя слова привели М. И. Драгомирова къ совершенно невѣрному заключенiю:
"Въ этомъ пунктѣ", пишетъ онъ, — "сдѣлана превосходная оцѣнка относительнаго достоинства холоднаго и огнестрѣльнаго оружiя". Суворовъ дѣйствительно дѣлаетъ оцѣнку огнестрѣльнаго оружiя, но своего времени, когда на 300 шаговъ хорошiй стрѣлокъ не могъ быть увѣреннымъ что попадетъ даже въ 5-ти этажный домъ. Изъ этой основной логической ошибки и вытекли всѣ тактическiе нелѣпости, которыя пытались вводить въ нашу армiю послѣдователи М. И. Драгомирова — Сухомлиновъ (на должности военнаго министра) и Бончъ-Бруевичъ (редакторъ новыхъ изданiй Драгомировской тактики).
Формула Суворова "пуля — дура, штыкъ — молодецъ", конечно сейчасъ абсолютно не примѣнима. Она даже вредна, ибо внушаетъ солдату недовѣрiе къ своему главному оружiю — ружью, пулемету и пушкѣ. Солдатъ, узрѣвшiй въ первомъ же бою, что современная пуля дура, въ томъ случаѣ, если онъ не вѣритъ въ наступательную силу своего огнестрѣльнаго оружiя, становится пассивнымъ. Въ этомъ и лежала главная причина тактической пассивности нашихъ войскъ въ Японскую войну. Между тѣмъ, японскiя войска, воспитанныя германскими инструкторами, были полны вѣры въ силу своего огня и потому проявили на поляхъ сраженiй самое ярко выраженное стремленiе впередъ.
История Первой мировой войны в отечественной и зарубежной литературе в основном представлена работами, анализирующими преимущественно военно-политическую, стратегическую, оперативно-тактическую и социально-экономическую составляющие. Социологическая и социально-психологическая сторона проблемы, связанная с изучением войны как социального явления, оставалась, как правило, вне поля зрения исследователей. А между тем сущность причин, по которым Россия по окончании Первой мировой войны не оказалась ни в лагере победителей, ни в стане побежденных, лежит именно в области анализа ее «живой силы» — психического состояния и социального самочувствия военнослужащих на фронте и гражданского населения в тылу.Этот пробел во многом восполняется фундаментальной работой, принадлежащей перу русского военного теоретика Николая Николаевича Головина (1875-1944).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Докладъ, прочитанный 1-го марта 1934 года.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Хрестоматия по истории таджикского народа представляет сборник отрывков из архивных материалов, исследований учёных, средневековых актов, официальных документов, воспоминаний очевидцев и пр. Они освещают отдельные моменты политической истории, разорение хозяйств при феодальных войнах, определённый круг социально-экономических вопросов, в частности, поземельных отношений и налоговой политики, а также историю народных движений против господствующих классов. Хрестоматия по истории таджикского народа рассчитана на учащихся и преподавателей истории средних школ для использования ими материалов книги не только на уроках, но и на внеклассных занятиях. В хрестоматию включены, следующие основные виды документов: 1.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
В монографии освещаются отношения Византии и латинского Запада в эпоху турецкого завоевания. На богатом фактическом материале автор анализирует динамику византийской внешней политики в период между битвой при Анкаре и Ферраро-Флорентийским собором, ее преломление в политической и церковной истории Европы первой половины XV в. Адресовано специалистам, а также студентам исторических факультетов университетов.
Название критических книг Р. Б. Гуля — «Одвуконь» — отражает тот простой и трагический факт, что после 1917 года и последовавших за ним страшных событий гражданской войны русская литература «пошла одвуконъ»: одна ее часть осталась в стране «победившего социализма», а другая оказалась выброшенной на Запад, став литературой «русского зарубежья». «Я узнал до конца, что значат слова: „гражданская война“. Это значило, что я должен убивать неких неизвестных мне русских людей: в большинстве крестьян, рабочих.
Книга французского историка Фердинанда Шаландона (1875–1921) посвящена периоду правления императора Алексея I Комнина (1081–1118), первого императора из династии Комнинов. Основанный на большом фактическом материале, этот труд до сих пор остается единственной сводной работой по начальному периоду правления Комнинов, и уже, поэтому заслуживает внимания. Будучи основателем новой династии, Алексей I дал византийской политике то направление, которое она сохраняла в продолжение всего XII века. Его царствование открыло новую эру в истории взаимоотношений между Востоком и Западом.