Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы - [15]
Стало быть на подготовку высшаго команднаго состава и Генеральнаго Штаба и должно быть обращено особое вниманiе при созданiи будущей Россiйской армiи въ томъ случаѣ, если мы не собираемся ограничиться при веденiи войны тяжеловѣсными формами позицiонной борьбы.
Что подобной жертвы не требуется, доказательствомъ можетъ служить исторiя нашей армiи и прежде всего Суворовскiе начальники и войска. Но, конечно, въ современную эпоху научныя требованiя къ начальнику неизмѣримо возросли.
Какъ поставить эту подготовку, мы разсмотримъ въ другомъ мѣстѣ; здѣсь же мы установимъ, какъ выводъ, что наша будущая доктрина можетъ быть тактически наступательной, и къ этому идеалу и слѣдуетъ стремиться, ибо тактически наступательная доктрина можетъ осуществить не только наиболѣе сильныя формы стратегическаго наступленiя, но и наиболѣе сильныя формы стратегической обороны и въ то же время только тактически наступательная доктрина отвѣчаетъ началамъ подвижной войны.
Но путь къ достиженiю этого идеала для нашей армiи болѣе далекъ и труденъ, чѣмъ для армiй съ болѣе культурными народными массами. Поэтому необходимо учесть это въ той части доктрины, въ которой устанавливается форма оперативнаго управленiя. Въ крупныхъ чертахъ типы оперативнаго управленiя могутъ быть охарактеризованы въ зависимости отъ того, какое начало получаетъ въ нихъ преобладающее значенiе: централизацiя или децентрализацiя? Въ вполнѣ современныхъ формахъ эти два типа выражены: первый, т. е. централизованное оперативное управленiе, во французской доктринѣ, второй, т. е. децентрализованное оперативное управленiе, въ нѣмецкой доктринѣ. Несомнѣнно, что послѣ опыта минувшей войны французская доктрина стала менѣе централистична, нежели она была до 1914 года, а германская стала менѣе децентрализованной, чѣмъ она была до 1914 года; но тенденцiи обѣихъ доктринъ къ разнымъ началамъ остаются всетаки ярко выраженными. Для этого нужно только сравнить любые два оперативные соотвѣтствующiе приказа по высшему войсковому соединенiю французскiй и нѣмецкiй. Первый многословный, старающiйся урегулировать второстепенные вопросы и предвидѣть варiанты дальнѣйшаго развитiя обстановки. Второй — краткiй, касающiйся только главнаго и представляющiй рѣшенiе всѣхъ второстепенныхъ вопросовъ взаимному согласованiю частныхъ иницiативъ. Въ техническо-оперативномъ отношенiи приказы по 8-й германской армiи и по 1-му германскому корпусу, приведенные въ нашемъ вышеупомянутомъ военно-историческомъ трудѣ[8] представляютъ собой безупречные образцы.
Каждый изъ обоихъ типовъ управленiя — централизованнаго и децентрализованнаго имѣетъ свои сильныя и слабыя стороны. Централизованное управленiе обезпечиваетъ большую упорядоченность веденiя операцiи и боя. Поэтому оно является осуществленiемъ болѣе осторожнаго образа дѣйствiй и вмѣстѣ съ тѣмъ болѣе обезпечиваетъ ихъ внутреннее единство. Но зато оно требуетъ для своего осуществленiя болѣе времени. Старшiй начальникъ долженъ успѣть много узнать о противникѣ для того, чтобы установить свое сложное рѣшенiе.
Децентрализованное оперативное управленiе не можетъ достигнуть такого же упорядоченнаго веденiя операцiи, въ особенности же боя. Оно должно считаться со многими нарушенiями единства дѣйствiя; съ недостаточно высокой научной подготовкой команднаго состава оно можетъ осуществить наибольшую быстроту дѣйствiй. Старшiй начальникъ, рѣшающiй только главное, можетъ не ожидать столь же полнаго разъясненiя обстановки, какъ это необходимо при централизованномъ управленiи.
Вотъ почему и французская и германская доктрины, сохраняя свои характерныя тенденцiи, обѣ проводятъ въ позицiонной войнѣ большую централизацiю, а въ подвижной — большую децентрализацiю.
Слѣдовательно, въ томъ случаѣ, если будетъ признано, что наша будущая доктрина должна быть построена на началахъ подвижной войны, она должна возможно приближаться къ нѣмецкимъ методамъ оперативнаго управленiя.
Какъ всегда, такъ и въ данномъ случаѣ путь къ идеалу дологъ и труденъ. Несомнѣнно, что съ плохо научно подготовленнымъ команднымъ составомъ трудно пользоваться болѣе сложными прiемами. Во время войны старшiй начальникъ долженъ будетъ считаться съ этими обстоятельствами. Но когда вопросъ идетъ о довоенной доктринѣ, то нужно прежде всего помнить, что принципъ "централизацiи" управленiя во время обученiя мирнаго времени вредно отражается на развитiи въ армiи начала частнаго почина. Послѣднiй представляетъ собой очень капризное растенiе; оно должно быть нѣжно лелѣяно умѣлой рукой. Малѣйшiй неблагопрiятный факторъ задерживаетъ его ростъ и даже губитъ его. Среди этихъ факторовъ самымъ вреднымъ является погоня за формальнымъ единообразiемъ, душащимъ всякую индивидуальность. Другимъ зломъ, мѣшающимъ развитiю самодѣятельности частныхъ начальниковъ, является система управленiя войсками, основанная на постоянномъ вмѣшательствѣ старшаго начальника. Какъ часто въ оправданiе подобнаго явленiя приходилось до войны слышать жалобы на неподготовленность подчиненныхъ. Но эти жалобы являлись обыкновенно непониманiемъ того, что частный починъ не можетъ развиться тамъ, гдѣ старшiй начальникъ не вѣритъ въ подчиненныхъ и во все вмѣшивается. Такимъ образомъ, создается какъ бы ложный кругъ: съ неподготовленнымъ команднымъ составомъ управленiе должно быть централизованнымъ, централизованное управленiе мѣшаетъ соотвѣтствующей подготовкѣ команднаго состава.
История Первой мировой войны в отечественной и зарубежной литературе в основном представлена работами, анализирующими преимущественно военно-политическую, стратегическую, оперативно-тактическую и социально-экономическую составляющие. Социологическая и социально-психологическая сторона проблемы, связанная с изучением войны как социального явления, оставалась, как правило, вне поля зрения исследователей. А между тем сущность причин, по которым Россия по окончании Первой мировой войны не оказалась ни в лагере победителей, ни в стане побежденных, лежит именно в области анализа ее «живой силы» — психического состояния и социального самочувствия военнослужащих на фронте и гражданского населения в тылу.Этот пробел во многом восполняется фундаментальной работой, принадлежащей перу русского военного теоретика Николая Николаевича Головина (1875-1944).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фридрих Великий. Гений войны — и блистательный интеллектуал, грубый солдат — и автор удивительных писем, достойных считаться шедевром эпистолярного жанра XVIII столетия, прирожденный законодатель — и ловкий политический интриган… КАК человек, характер которого был соткан из множества поразительных противоречий, стал столь ЯРКОЙ, поистине ХАРИЗМАТИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТЬЮ? Это — лишь одна из загадок Фридриха Великого…
С чего началась борьба темнокожих рабов в Америке за право быть свободными и называть себя людьми? Как она превратилась в BLM-движение? Через что пришлось пройти на пути из трюмов невольничьих кораблей на трибуны Парламента? Американский классик, писатель, политик, просветитель и бывший раб Букер Т. Вашингтон рассказывает на страницах книги историю первых дней борьбы темнокожих за свои права. О том, как погибали невольники в трюмах кораблей, о жестоких пытках, невероятных побегах и создании системы «Подземная железная дорога», благодаря которой сотни рабов сумели сбежать от своих хозяев. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В монографии рассматриваются территориально-политические перемены на Руси в эпоху «ордынского ига», в результате которых вместо более десятка княжеств-«земель», существовавших в домонгольский период, на карте Восточной Европы остались два крупных государства – Московское и Литовское. В центре внимания способы, которыми русские князья, как московские, так и многие другие, осуществляли «примыслы» – присоединения к своим владениям иных политических образований. Рассмотрение всех случаев «примыслов» в комплексе позволяет делать выводы о характере политических процессов на восточнославянской территории в ордынскую эпоху.
Книга в трёх частях, написанная Д. П. Бутурлиным, военно-историческим писателем, участником Отечественной войны 1812 года, с 1842 года директором Императорской публичной библиотеки, с 1848 года председатель Особого комитета для надзора за печатью, не потеряла своего значения до наших дней. Обладая умением разбираться в историческом материале, автор на основании редких и ценных архивных источников, написал труд, посвященный одному из самых драматических этапов истории России – Смутному времени в России с 1584 по 1610 год.
Для русского человека имя императора Петра Великого – знаковое: одержимый идеей служения Отечеству, царь-реформатор шел вперед, следуя выбранному принципу «О Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе». Историки писали о Петре I много и часто. Его жизнь и деяния становились предметом научных исследований, художественной прозы, поэтических произведений, облик Петра многократно отражен в изобразительном искусстве. Все это сделало образ Петра Великого еще более многогранным. Обратился к нему и автор этой книги – Александр Половцов, дипломат, этнограф, специалист по изучению языков и культуры Востока, историк искусства, собиратель и коллекционер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.