Мыши и магия - [51]

Нетопырь скосил глаза на клеща и одарил его злодейской улыбкой, продемонстрировавшей массу мелких острых зубов.

Потом он подковылял к Янтарке и сделал глубокий вдох. Багряный туман двумя струйками всосался в его ноздри. Когда тельце нетопыря раздулось от поглощенной энергии, Янтарка мучительно взвизгнула в последний раз и осталась недвижима. Она лежала, застыв, ее лапки были сведены судорогой, а рот приоткрылся в безмолвном страдальческом крике.

Тем временем Ночекрыл наклонился вперед и с силой выдохнул в сторону Янтарки. Алая дымка покинула его легкие и заклубилась в воздухе, словно пар, вырывающийся изо рта холодным утром.

Однако этот пар двигался, как живой. Он потек к Янтарке и заструился меж ее губ внутрь. Когда последняя струйка исчезла у нее во рту, мышь глубоко вздохнула и… продолжала лежать, где лежала. Брюшко ее мерно вздымалось. Она спала.

— Через некоторое время она проснется, — сказал Ночекрыл, оборачиваясь к Бену и вперяя в него пронзительный взгляд своих черных глаз. — А теперь — что же мне делать с тобой? Мне нужен фамильяр, которого можно носить при себе.

Казалось, он задумался, но злонравная улыбка тут же вновь скривила его мордочку.

— Ага, ну что ж, идея неплохая.

В боках у Бена сильно закололо, и внезапно его грудная клетка выпустила две пары лишних лап. Это были жуткие бледные конечности, формой похожие на крабьи ноги, но покрытые плотью. У каждой из них было с полдюжины сегментов; а когда он машинально напряг мускулы, лапы согнулись внутрь. Бен в ужасе смотрел, как его передние и задние лапы теряют форму и становятся похожими на эти новые ноги… и все уменьшался, уменьшался, уменьшался…

Еще через пару секунд он снизу посмотрел на нетопыря, теперь возвышавшегося над ним, будто сказочный дракон.

Бен превратился в клеща.

— Залезай, — ласково предложил Ночекрыл, поднимая крыло. — Иди ко мне, и я буду холить, лелеять и защищать тебя.

— Что ты со мной сделал?! — пискнул Бен в ужасе.

— Приди, вкуси моей крови, — пропел Ночекрыл. — Ты будешь питаться мною, как я стану питаться твоею силой.

— Но я не хочу быть клещом! — вопил Бен. — Не хочу я питаться твоей кровью!

— Вздор, — строго возразил Ночекрыл. — Со временем ты научишься алкать ее, как алчет сейчас бедный Дарвин. Ты знаешь, ведь и он не всегда был клещом. Свой путь он начинал как благородный скарабей, он же, между нами, жук-навозник.

— Навоз… — простонал Дарвин, как будто само это слово вызывало у него приступ неконтролируемого вожделения. — Ах… что бы я только не отдал за один хороший шарик навоза!..

Бен стоял, покачиваясь и вцепившись в стол своими восемью новыми ножками, и озирался по сторонам. Янтарка в сравнении с ним теперешним выглядела великаншей размером с доброго слона. Крошки пиццы, оставленные мышами, были огромны, как булыжники. На самом деле одной-единственной градины, отскочи она от стола в нужную сторону, сейчас хватило бы, чтобы оставить от Бена мокрое место.

Медленно и неуверенно Бен заковылял к нетопырю. Ему покамест было совершенно непонятно, куда девать лишние ноги.

«Восемь ног, — думал он как в тумане, — восемь ног, и у всех у них подгибаются колени».

Он упорно продолжал ползти к своему новому хозяину. В конце концов ему надоело мучиться, и он оставил в работе только бывшие руки и бывшие ноги, поджав дополнительные конечности.

«Я не буду есть, — пообещал он сам себе. — Как минимум месяц. Не буду и все».

К счастью, его желудок все еще был набит пиццей.

— Приободрись, — посоветовал ему Ночекрыл. — Есть и куда более мерзкие виды паразитов, чем простой честный клещ. Представь, что тебе пришлось бы стать одним из них.

Тут он, не выдержав, хихикнул.

— Но на самом деле при виде тебя ни один мне в голову как-то не приходит.

Бен все еще с трудом ковылял по столу, когда Ночекрыл, которому, видимо, надоело ждать, подскочил к нему и, подцепив когтем, ринулся в небо.

Это был дикий полет сквозь прошитую ледяным градом ночь, но, что любопытно, ни одна градина не попала в нетопыря, который нырял и кувыркался в воздухе, резко менял направление, делал свечки и штопоры, выписывал совершенно немыслимые траектории — и все это посреди свистящих мимо градин размером с пушечное ядро.

Бен бросил последний взгляд вниз и увидел Янтарку, безмятежно спящую на столе, и магазинных мышей, выбирающихся из своих укрытий и потихоньку приближающихся к ней. Огни Далласа (штат Орегон) внизу становились все меньше и меньше, удаляясь из виду, проваливаясь в ночь.

— Прощай, Янтарка, — прошептал Бен. — Ты и в самом деле самая красивая мышь из всех, кого я встречал.

— О'кей, босс, — раздался жалобный голос Дарвина, — я понимаю, что происходит. Ты решил от меня избавиться. У тебя появился новый друг. Что ж, отпусти меня…

Ночекрыла аж затрясло от смеха. Он скрипел и взвизгивал, как ржавая дверная петля, умудряясь в то же время уворачиваться от метеорологической канонады.

— Ты же не собираешься на самом деле отпускать меня с миром, да? — скорбно вопросил Дарвин. — О, я знаю, что творится у тебя в голове.

Внезапно, испустив трагический вопль, клещ отцепился от нетопыря и канул в темноту. Судя по удаляющемуся крику, падал он быстро.