Мыс Доброй Надежды. Повести - [42]

Ребята присвистнули и помчались между деревьев. Они бежали до тех пор, пока у них из-под нот не выскочила небольшая жёлто-зеленая птичка. Раскрыв крылья, она кувыркалась, словно не могла лететь. Братья погнались за птичкой, а она через несколько шагов взвилась и полетела, как ни в чём не бывало.

- Это что же она? - улыбнулся Петя. - То лететь не может, а то полетела…

- У неё, наверно, здесь гнездо… - сказал Юра и, нагнувшись, поискал в траве.

Солнце поднялось. Тень, которая всё время шла перед Юрой, стала короткой. На цветах летали нарядные шмели.

- А как поют-то? - сказал Петя, прислушиваясь к разноголосому пению птиц.

- Это они утром только так, - сказал Юра. - А потом замолчат до вечера.

Петя не видел птиц, а Юра замечал их на каждом дереве. Маленькие и большие, серые и яркие с остренькими носиками и огромными толстыми клювами, птицы кричали, ссорились, переговаривались, болтали о чём-то своём.

- Смотри, Петя, недаром мы построили птичий городок.

- А ты думал… - улыбнулся довольный Петя.

Снова у них из-под ног выскочила та самая птичка, за которой гонялся Петя. Она так же волочила крыло, так же кувыркалась. Петя устремился за ней, а Юра стал обыскивать под туей каждый сантиметр. Скоро он нашёл гнездо. Оно было сделано в небольшом углублении и сверху прикрыто прошлогодней травой. Как кибиточка. Сбоку в домик вёл крохотный вход, через который Юра увидел пять белых яичек с красноватыми пятнышками на тупых концах.

- Петя, смотри! Ты за ней погнался, а она нарочно тебя от гнезда уводит.

На другой стороне реки, из кустов, показался Валя. Он шёл один и, задрав голову, смотрел на деревья.

- Моргунок, иди сюда! - крикнул Петя.

Валя перебежал через мост и спустился к ним. Ребята показали ему гнездо. Валя сказал, что это пеночка, но какая, весничка или трещотка, он не знает, надо посмотреть на хозяйку гнезда.

Они отошли немного в сторону и уселись на траве, глядя на место, где ютился маленький птичий домик.

- Это пеночка-трещотка, - прошептал Валя. - Зелёная и над глазом жёлтая бровь. Потому её и называют ещё пеночкой-желтобровкой.

На цыпочках, так чтобы не потревожить больше желтобровку, они поднялись с земли и направились дальше.

- А это кто? - спросил Петя, уже забыв про ссору из-за вороньих яиц и признавая превосходство Вали в знании птиц, - Смотри сюда, Моргунок! - он показал на небольшую птичку, которая сидела на оголённой ветке и заливалась громкой песней.

- Ты что, не узнал? - засмеялся Юра. - Это же зорянка? Помнишь, она была с зябликами?

Зорянка перелетела на другое дерево, повернулась к солнцу и, приподняв хвост и опустив крылья, снова самозабвенно запела свою серебристую песенку.

Вдруг Валя остановился и начал рассматривать что-то на кусте акации.

- Ты что, Моргунок? - спросил Юра.

- Я? - словно опомнился Валя. - Ничего… Интересно, как расцвела акация…

Слова Вали показались подозрительными Пете. Подумаешь, акация расцвела! Нет, тут что-то не то. Петя вернулся к акации. С неё сорвалась и упала в траву птица. Петя увидел на кусте гнездо, протянул к нему руку и нащупал в тёплом гнёздышке четыре яйца. Он махнул ребятам, и они тотчас же подбежали к нему.

- Четыре яйца, - громко прошептал он.

- Неужели четыре? - спросил Валя и полез на куст. - Да, четыре. Это, знаете, кто? Коноплянка или реполов. Очень интересная птичка! Весёлая, весёлая! А поёт так, что заслушаешься. У меня была одна, весной ловил на клей. И даже запела она, но потом почему-то сдохла.

- Эх ты, сдохла! - проговорил Юра. - А ты бы её выпустил. Мы с Петей перепёлок и то выпустили.

- Ты смотри, Моргунок! - пригрозил Петя. - Если только сунешься сюда за яйцами, да! Тебе такое будет, что не обрадуешься.

- Больно они мне нужны… Если надо будет, я яйцо реполова где хочешь найду.

- Смотри, я тебя предупредил!

- А я вижу ещё гнездо! - пропел Юра и бросился к катальпе. Он забрался на дерево и остолбенел: на ветвях лежала какая-то дощечка, а на ней - мёртвая зорянка. Он взял птичку, но вместе с ней к нему потянулась и дощечка.

- Это что такое? - пробормотал он, разглядывая птичку, которая была задушена тонкой волосяной петлёй. - Ребята, смотрите!

У него в руках был силок, или оселок. Это дощечка, в которой деревянными клинышками держатся волосяные петли. На силок насыпается пшено или семечки конопли, и птицы летят и запутываются в петлях.

Разглядывая простой и жестокий снаряд, Петя сказал:

- Силок поставили! Кто же это? Не ты, Моргунок?

- Нет, что ты!

- Так кто же душит здесь птиц? - Юра изумлённо посмотрел на Петю: у него в голосе звучали слёзы. И тут Петя вспомнил про Николая Звездина. Схватив силок, он побежал к посёлку.

- Петя, куда ты? - закричал Юра.

- Я сейчас…

Петя бежал и думал, как он придёт сейчас к Николаю и скажет: «Ты долго ещё будешь душить птиц?» Не доходя до Звездиных, он увидел на калитке Григорьевых такой же плакат, какой они вывешивали с Юрой. Остановившись, он прочитал:

Через один двор от вас живёт известный тунеядец

Николай Звездин.

Позор тунеядцам!

Улыбка всё шире расползалась по Петиному лицу. Кто же это вместе с ними начал преследовать тунеядца? Он прошёл ещё несколько шагов и снова увидел плакат: