Мятежный век. От Якова I до Славной революции - [182]

Тем не менее вердикт суда поколебал почву под ногами короля. В день вынесения оправдательного приговора семь видных государственных деятелей (среди них были графы Девоншир, Дэнби и Шрусбери) тайно отправили письмо Вильгельму Оранскому, в котором сообщали, что огромное большинство английского народа «недовольно существующим порядком управления» и жаждет перемен. Если Вильгельм придет в Англию, народ будет на его стороне. Они писали, что «самая значительная часть родовой знати и джентри» настроена против короля и его политики и что при высадке Вильгельма они «поддержат его крупными силами».

Даже в этих чрезвычайных обстоятельствах маловероятно, что вельможи стремились свергнуть Якова с трона. Они хотели, чтобы Вильгельм выступил в роли протестантского спасителя, который силой заставит короля созвать свободный парламент, а тот впоследствии уладит религиозные проблемы страны и с корнем вырвет пристрастие к папизму. Требовались быстрота и решительность действий, пока король не собрал укомплектованный нужными ему людьми парламент. На самом деле Вильгельм уже активно готовил сухопутную армию и флот.

В начале августа известия о его намерениях достигли Англии. В дневниковой записи за 10 августа 1688 года Джон Ивлин отметил: «Доктор Тенисон сегодня рассказал мне, что тут может быть большое дело. Принц Оранский собирается идти в Англию». Через несколько дней к Якову приехал посол двора Людовика XIV предупредить его о неминуемом вторжении и предложить помощь Франции. Яков отказался верить его словам. Разве может его дочь Мария вместе со своим мужем замышлять свергнуть отца? Это невозможно. Разве поведет Вильгельм свои войска в рискованную экспедицию за пределы собственной страны, когда его государству угрожают французские силы? Нет! Вероятно, французы пытаются запугать его, чтобы втянуть в альянс с Людовиком XIV, который не понравится будущему парламенту.

Развязка не затянулась. 28 сентября Вильгельм Оранский сообщил Генеральным штатам о предстоящем вторжении в Англию. В тот же день Яков провозгласил стране, что цель Вильгельма — «полное завоевание наших королевств и абсолютное подчинение нас и нашего народа иностранной державе» и что этому содействовали «определенные нечестивые субъекты в собственных эгоистичных интересах». Король также объявил, что он «отказался от любой иностранной помощи». Яков был в одиночестве.

Тогда Вильгельм издал свою декларацию, в которой утверждал, что его пригласили прийти по воде «очень многие лорды, церковные и светские» и что он придет только затем, чтобы «как можно скорее обеспечить созыв свободного и законного парламента». Он не упомянул никаких притязаний на трон, только заявил: «Мы, со своей стороны, будем содействовать всему, что может дать мир и счастье народу». Яков хотел выяснить, кто эти «многие лорды», пригласившие Вильгельма в Англию. Он спрашивал епископов и просил их подписать документ об их «неприятии» вторжения, однако, к его удивлению и испугу, они категорически отказались это сделать.

Тут он осознал всю опасность своего положения и начал предпринимать отчаянные усилия поменять политику, которая настроила против него все королевство. Он убрал отца Питри из числа своих советников. Он издал декларацию с обещанием «непоколебимо… сохранять Англиканскую церковь» и исключить католиков из парламента. Он заверял, что восстановит в должности тех мировых судей и местных руководителей, которых он без долгих размышлений убрал весной этого года. Он заявил, что вернет членов совета колледжа Святой Марии Магдалины, которых изгнал за неповиновение, и решил положить конец существованию комиссии по церковным делам, которая несла ответственность за их преследование. Привилегии лондонского Сити, признанные незаконными шесть лет назад, теперь были возвращены мэру и олдерменам. Тем не менее все эти паллиативные меры были приняты слишком поздно: теперь его презирали за слабость и колебания.

Однако Яков был достаточно решительным в организации своей обороны. Он снарядил дополнительные корабли на пополнение эскадр, которые уже находились в море: теперь военный флот состоял из тридцати трех крупных кораблей и шестнадцати брандеров. Королевские комиссии приступили к набору новых полков и донабору в существующие. Милицию Лондона и графств мобилизовали и приказали быть готовыми защищать свою страну. Из Ирландии и Шотландии отозвали пехотные батальоны и кавалерийские полки, чтобы разместить их ближе к дому. Сэр Джон Лоутер, баронет, поддерживавший Вильгельма, вспоминал, что «было предпринято все, что могло укрепить оборонительные возможности короля». Совершенно очевидно, что Яков был в силах оказать сопротивление и победить захватчика.

Вильгельм, принц Оранский, отплыл в середине октября. Уже было опасно поздно для этого времени года отправляться в плавание, и шторм отнес корабли обратно. Однако он принял решение, а отступать Вильгельм не умел. В начале ноября он снова погрузился на корабли в Англию. Его паруса наполнял восточный ветер, который назвали «ветром протестантства».

Однако он шел не для того, что «спасти» протестантство, разве что в определенном смысле. Его главной целью было сдержать и, если получится, ослабить силу Франции, направленную на Соединенные провинции и другие страны. Для этого предприятия он нуждался в английской армии и английском флоте. Он ни в коем случае не был уверен в результате. При подготовке к вторжению он писал своему ближайшему советнику Виллему Бентинку: «Мои мучения, мои тревоги ужасны. Я плохо понимаю, как надо поступить. Никогда раньше я так не нуждался в Божьем руководстве». Тем не менее он твердо верил в предопределение и теперь рискнул. Он не знал наверняка, что его встретят с радостью. Его убеждали, что большинство англичан встанет на его сторону, когда он высадится, но сомнения оставались.