Мятежный дух - [35]

* * *

Гройт… Гройташиа…

Магьер уже слышала это имя. В ее памяти до сих пор звучал крик Бротана в усыпальнице Дармута. Тогда она обернулась и увидела, как Лисил и молодой приспешник Бротана пытаются убить друг друга. Закончилось это тем, что Лисил — в который раз — оказался залит кровью, кровью, хлынувшей из рассеченного горла Гройташии.

Лисил не был виноват. По крайней мере, в этой смерти. Но Магьер никак не могла отделаться от мысли: сколько женщин или мужчин на жизненном пути Лисила ждали тех, кто уже никогда не вернется?

Он не был виноват. Дармут вынудил его делать все, это, и ради сохранения собственной жизни и жизни родителей Лисил подчинялся — а все из-за Нейны. Она сотворила сына таким. Магьер нагнала Сгэйля.

— Он защищал свою жизнь, — сказала она тихо, чтобы не услышали остальные.

— Мне известно, что там произошло, — отозвался Сгэйль, не сбавляя шаг.

— Ты все знал… и все-таки взял с собой Энниш?

— Это было не мое решение.

— Хватит вилять! — излишне громко рявкнула Магьер и схватила Сгэйля за плечо.

Он тотчас крутнулся, вырвавшись прежде, чем она успела как следует вцепиться.

— Ты ничего не знаешь про обычаи Ан'Кроан, — предостерег он, — и не с твоим примитивным человеческим…

Он осекся, окинув взглядом лицо и волосы Магьер.

Она не знала, что такое «Ан'Кроан», но этот пристальный взгляд вызвал у нее беспокойство.

Может быть, Сгэйлю бросилась в глаза ее внешность, и он заметил, насколько она отличается от обычных людей? Или же Бротан рассказал ему, какой он увидел Магьер во время боя в усыпальнице? Что именно ему известно?

— Ну так расскажи хоть что-нибудь, — предложила она вслух. — Примитивно, чтобы понял и… человек, — если ты, конечно, не против.

— Вам обещали защиту ради Лиишила, — сказал Сгэйль. Он уже взял себя в руки и вернулся к обычной своей отчужденной вежливости. — Это обещание мы исполним любой ценой. Как станут в итоге относиться к событиям в Веньеце, будет зависеть от того, какое положение займет Лисил среди нашего народа… и, быть может, нашей касты. Но об этом говорить не мне. Подожди, покуда Лисил не побеседует с Вельмидревним Отче.

Сгэйль, явно чувствуя себя не в своей тарелке, отвернулся и зашагал вперед.

Магьер хотела спросить еще кое-что, но прикусила язык. Что бы ни думал по этому поводу сам Сгэйль, он, судя по всему, сдержит слово и не отступит от своих странных обычаев, целиком и полностью подчиняясь приказам вышестоящих и делая то, что ему велели.

— А что же такое «Ан'Кроан»? — вместо этого спросила она.

Сгэйль замедлил шаг.

— Это самоназвание нашего народа. Ваша малорослая спутница перевела бы это как… «Наша кровь».

Магьер замутило. Все, что так или иначе касалось Лисила, рано или поздно сводилось к крови.

* * *

Малец шел позади Магьер, спорившей со Сгэйлем. И осторожно касался сознания эльфа, выуживая из него воспоминания.

В памяти Сгэйля мелькали лица людей. Казалось, он ищет среди них подобие бледного лица и черных, с красными искрами, волос Магьер. Ничего подобного не находилось, и Сгэйля это беспокоило. Он не знал, кто такая Магьер на самом деле, и видел в ней только не обычно бледную женщину.

Оставалась еще проблема крови. Крови унаследованной и пролитой.

Это была паутина, в которой запутался даже Малец. Распутается она или же затянется в петлю, которая удушит их всех, — зависело только от того, как отнесутся к Лисилу соплеменники его матери.

Сколько бы обрывков воспоминаний ни выудил Малец из памяти Сгэйля, он так и не смог составить ясное представление об этой проблеме и о том, чем грозит Лисилу убийство анмаглахка. В одном Малец был уверен: Сгэйль приложит все усилия, чтобы соблюсти обычаи своего народа.

Энниш — другое дело.

Мысли ее были заполнены воспоминаниями о Гройташии. В этих воспоминаниях был тот самый огонь, который так неистово пылал в каждом из них. Даже издалека Малец чуял, что от Энниш исходит запах ненависти и невыносимой боли.

Идя вслед за Магьер и настороженно внимая внешнему и внутреннему, пес уловил еще один запах. И уловил краем глаза, как между деревьев мелькнула серебристо-серая тень.

Все прочие мысли разом вымело из его головы, когда он увидел мелькающие вдоль тропы силуэты маджай-хи. Малец жадно высматривал их, вернее, одну из них, провожая взглядом гибкие силуэты, то и дело исчезавшие в глубине леса.

Белоснежная самка на миг появилась из-за деревьев — и исчезла.

— Ну конечно, Малец, — сказала Винн. — Иди, побегай с ними, если хочешь.

Пес даже не заметил, как замедлил шаг и оказался рядом с ней. Он глянул на лес, затаив дыхание, но остался рядом с Винн. И вдруг насторожил уши, услышав пронзительное чириканье.

Оно плавно перешло в длинную мелодичную трель, словно кто-то в лесу виртуозно насвистывал мелодию, а затем стихло. В детстве, живя среди эльфов, Малец ни разу не слыхал такой птицы.

Винн подняла голову, взглядом разыскивая источник этих звуков.

— Что это была за птица? — спросила она, обращаясь к Уркару, который замыкал шествие.

Уркар надолго остановился, и Малец сделал то же самое, поскольку пожилой эльф смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Когда Уркар наконец повернулся, на лице его было написано крайнее изумление.