Мятежные крылья - [26]

Я уехал не тайно, а вполне официально. Но родителей и Марию из страны не выпустили. Уезжая, я пообещал им, что скоро вернусь за ними.

Пришлось начинать все с нуля, в который уже раз…

Мне повезло — я быстро нашел себе работу, несмотря на свое прошлое. Меня охотно взяли на службу в транспортную авиакомпанию, которая занималась доставкой различных грузов и почты. Целый год я не вылезал из-за штурвала своего DC-3, летая и по Америке, и в Канаду, и в Мексику… А потом я взял отпуск и таки вытащил своих с Кубы.

Авантюра, которую я ради этого затеял, в чем-то затмила даже историю с "Мустангами". Я арендовал легкий самолет, способный взлетать и садиться откуда угодно — хоть с лесной поляны. Незадолго до того я через верных людей передал отцу письмо, в котором были такие слова:

"В ясный день, когда ветер будет едва колыхать ветви деревьев и гнать по морю легкие волны, приходите к полудню на Воронью скалу и посмотрите на север. Я в это время встану на побережье Флориды и посмотрю на юг. Так мы хоть на минуту, но снова будем вместе".

Вороньей скалой назывался участок морского побережья восточнее Гаваны; там действительно имелась черная скала, на вершине которой иногда можно было видеть ворон. В этом месте проходило довольно широкое шоссе, на которое я мог совершить посадку, чтобы подобрать своих родных.

Ну, а вся белиберда про день и ветер, ясное дело, была ни чем иным, как метеосводкой…

Единственное, чего я боялся — так это того, что прилетев, не обнаружу там своих близких. Всякое могло быть — отец мог все-таки не понять моего намека, мог заартачиться и решить остаться на Кубе. Наконец, письмо все-таки могли перехватить контрразведчики Кастро. Однако я все-таки решил лететь. Шанс, что меня собьют еще на подлете, был невелик — по моим подсчетам, военным потребовалось бы не менее двадцати пяти минут на то, чтобы засечь мой самолет и выслать на перехват истребители. Значит, к исходу этого времени я должен буду уйти в нейтральные воды.

Я прилетел к Вороньей скале и, сделав круг, приземлился на шоссе. Отец, мать и Мария ждали меня. Я остановился неподалеку от них и, не выключая мотора, выскочил из кабины. Перекричать рев двигателя мне было не под силу, да это и не потребовалось — меня сразу узнали. Времени радоваться встрече, увы, не было — к месту моей посадки уже спешил грузовик с людьми.

Я все-таки успел взлететь прежде, чем он доехал до нас. Удача была на моей стороне — перехватчики так и не появились.

А потом я осел на Багамах, — катал туристов над островами и возил почту.

— Не слишком впечатляющий финал для такой карьеры! — усмехнетесь вы.

А мне уже приключений с головой хватило…

…Вот она, Мария, — тихонько спит на кровати за моей спиной. Мое маленькое кареглазое счастье, моя танцующая на облаках фея, моя муза и мое сокровище. Сейчас я допишу эти строки, захлопну опостылевшую тетрадь, наполненную воспоминаниями, и лягу рядом с тобой. И усну, обнимая тебя и чувствуя твое ровное дыхание. А утром я проснусь первым и сварю тебе кофе.

Много лет я шел, летел, бежал к простому человеческому счастью. И вот теперь оно здесь, рядом со мной, каждый день. Говорите, приедается?

— Да вы просто ничего не знаете о счастье, господа… — счастливо смеюсь я. И ставлю большую, жирную точку.

Я счастлив — и этим все сказано.

Послесловие

…В 1961 году, когда в Заливе Свиней на южном побережье Кубы высадились американские наемники, Фидель наверняка пожалел о том, что натворил двумя годами ранее. Лишь немногие из кубинских самолетов смогли дать отпор вражеским бомбардировщикам. Среди них был и мой "Мустанг". К счастью, американцы не дали своим наймитам достаточного количества самолетов, да и эти оказались устаревшими, — и это спасло Кастро от поражения.

Жаль, что на стороне наемников сражались некоторые мои бывшие соратники. Так, Педро Луис Диас Ланс, бежавший за рубеж почти в одно время со мной, впоследствии разбрасывал с бомбардировщика листовки, призывающие свергнуть режим Кастро, а несколько других пилотов бомбили Гавану в 1961.

Бог им судья…

2008-2010