Мятежник - [37]

Сказал он, что все следующие великому Дао чтут великого бессмертного Лао-Цзы* [Лао-Цзы – философ, основавший учение Дао (VI-V вв, до н. э.)] и считают его воплощенным телом Дао – «Даочжи ти». Почитаются также и «Небесные Достопочтенные», сумевшие достичь единства с Дао, и тем самым достичь вечного блаженства на Небесах. Ибо верит любой даос, что может, развивая дух свой и тело, стать бессмертным – «сянь».

Но тайная школа, которой следовал род Ван, почитала более всех лишь одного Бессмертного – даже не небесного, но земного, существующего втайне от остального мира. Ибо сумел этот Бессмертный не только отделить дух свой совершенный от тела и сохраниться при этом, но и обрел способность вселяться в тела других людей, не убивая их собственную душу, но облагораживая ее и даря этим людям способности к необычайному. Имя этого божества неизвестно, потому что являет собой величайшую из тайн, но называют его Ваны «Тай Ди Сянь», что означает «Великий Земной Бессмертный». А школа их именуется «Тай Ди Сянь Мэнь».

Поблагодарил Лю наставника, что допущен был в тайные врата Школы и позволено ему стать членом ее. Но монах сказал, что не может Лю стать членом «Тай Ди Сянь Мэнь», ибо это – удел рода Ван. Святая обязанность сородичей Вана Дунгуна на земле – находить тех, кто осенен Духом Великого Бессмертного, наставлять их в Пути истинном и оберегать их жизнь, так как много у них врагов, и враги эти весьма могущественны. Тут догадался Лю, что означают события, которые произошли с ним после смерти чужеземца. И что он, Лю Дэань, и есть носитель Духа Великого Тай Ди Сянь.

И подивился Лю, что не чувствует он в себе никаких изменений, говорящих, что поселилась в нем душа Великого Бессмертного. На что Ван отвечал, что неудивительно то, потому что вселения Тай Ди Сяня еще не произошло. И что когда осенит он Лю Дэаня, узнает тот истинное Имя Великого Бессмертного и получит особый знак на теле. Пока же он должен готовиться к этому.

Потом взял монах в руки меч Шанцин и подивился силе его и магическим свойствам. Ибо в неумелой руке меч сей был палке подобен, но стоило направить в него жизненную силу «ци», как он становился словно продолжением руки. И рассекал без труда самое толстое дерево, и большие камни разбивал с третьего удара. Но сказал Ван ученику своему, чтобы остерегался он злоупотреблять силой этого оружия, потому что черпает Шанцин жизненную силу из своего хозяина и может опустошить его. И нельзя обращать клинок этот на неправедные действия, иначе потеряет он свои чудесные свойства.

А через несколько дней увидел Лю волшебный сон. Приснилось ему, что сошел к нему с Небес чужеземец, который передал ему перед смертью шкатулку. И назвал он истинное Имя Тай Ди Сяня – Великого Бессмертного – и поведал Лю Дэаню множество тайн, которые открыли его глаза. А когда проснулся Лю, нашел он на груди своей тайный знак и ощутил в себе силу настолько необыкновенную, что едва научился справляться с нею, и то по прошествии двух лун.

И вот однажды прибегают к ним крестьяне из долины и говорят, что завелся в округе в чаще леса страшный зверь-оборотень, похожий на крысу и подобный ей по коварству и ненасытности, но ростом с тигра и силой его превосходящий. Сказал тогда монах: «Окончен твой путь Ученика, Лю, начинается путь Воина. Иди и сражайся с оборотнем, потому что Зверь этот – и есть воплощение земное твоего Врага. И придет он за тобой, даже если ты попытаешься скрыться». На что Лю ответствовал: «Пойду и убью Крысу-Тигра, но смиренно прошу вас, Учитель, пойти со мной и наставить меня мудрым советом». Ван Дунгун почел за честь такое приглашение и сказал, что в том и состоит истинная мудрость ученика его, что, веря в собственные силы, не пренебрегает он словом старшего.

Собрали они свои пожитки, Лю положил меч свой чудесный в простые бамбуковые ножны и повесил за спину. И отправились они в путь.

Глава 12

Лека прошла вслед за Демидом через высокую арку ворот и задержалась перед приоткрытой железной дверью. Черные створки были украшены переплетающимися чугунными узорами.

– Мы что, в костел идем? – Лека говорила полушепотом. – Это экскурсия?

– Это разговор, который у нас давно назрел. Я не хотел бы, чтобы Табунщик услышал его, даже с огромного расстояния. Мне кажется, что в этом освященном месте присутствует какая-то Сила, которая не даст ему совать нос в наши дела. Пошли.

Лека в первый раз была в католическом костеле. В православном храме ей пришлось пару раз присутствовать при венчании. Но там было все как-то привычно, по-русски: свечки перед иконами, красивые картинки на стенах, бородатый поп с добрым лицом, бабульки в черных платочках, продающие крестики и шепчущиеся по углам. Здесь же царил полумрак, высокие стрелки из легкого, сероватого кирпича уходили вверх и терялись где-то в разноцветных бликах витражных окон. Первое, что увидела Лека в преддверии храма, было распятие в человеческий рост. Около него стоял на коленях какой-то господин в хорошем костюме. Он поцеловал распятие в ноги, опустил несколько монет в деревянный ящик с прорезью, перекрестился и вошел в зал. К удивлению девушки, Демид занял его место и стал что-то шептать, разговаривая с Христом. Лека знала, что Демид верит в Бога, но в первый раз видела конкретное проявление этого. Сама она тоже верила, но как-то абстрактно, ей казались смешными все эти обряды, кресты и выпрашивание у Всевышнего лучшей доли.