Мясник - [6]

Шрифт
Интервал

— В картишки, что ли, перекинуться? — мечтательно протянул стажер.

— Я тебе дам картишки! — погрозил кулаком мрачный Родионов.

— Я шучу!

— А я — нет…

Помолчали.

Стажер демонстративно зевнул. Потом предложил невинно:

— Предлагаю сделать так: один кемарит, а второй в это время наблюдает. Меняемся через каждые полчаса. Согласны?.. Но, чур, я первый!

Однако Родионов и на это предложение не откликнулся — лишь посмотрел на стажера. Тяжело посмотрел, со значением. И понял тогда стажер, что лучшему сейчас заткнуться и сидеть тихо, а то светит ему после такой стажировки не тихое место в управлении и не светлый отдельный кабинет на Советской(простите, бывшей Советской)площади, и даже не знаменитый полуподвал в фиктивном Институте психологии, что находится не далеко от ВДНХ (вновь простите, бывшего ВДНХ), а совсем другое. Скажем, что нибудь вроде четырнадцатого уровня ракетной шахты в Перхушках, где вся работа только и состоит в том, что бы регулярно и подробно писать доносы на своих сослуживцев…Понял это стажер и замолчал. Надолго замолчал. До тех пор, пока вдруг в «жигуленке» не раздался писк радиотелефона. Наблюдатели вздрогнули, посмотрели друг на друга, затем Родионов — на правах старшего — протянул руку и взял трубку.

Послушав минуту, что ему говорят, он так же осторожно положил трубку на место и вытер выступивший пот.

— Ну? — нетерпеливо спросил стажер, он тоже заволновался. — Ну же?!

— Тихо! — прикрикнул Родионов и уже спокойным голосом добавил: — Сейчас начнется.

И они уставились в сторону подъезда.

Туда, откуда должен был появиться «объект»…

Глава вторая

А потом все, конечно же, посмотрели на нее — на Риту.

— Что делать будем?

Странный вопрос. Ясно что.

— Мочить!

Пауза.

— Ну?..

Это Ирка Брюхова по прозвищу Овца, потому что мать продавщица. Что с нее взять-то, с дуры! Овца и есть овца. Кудряшки, химия, круглые глаза, похожие на леденцы. А кулаки ничего. Хорошие такие кулачки. Пригодятся.

— Чего же стоим?..

Это Крыша по фамилии Латунина. Торопыга. Длинная и гибкая. Сантиметров на двадцать выше Риты, не меньше. Зато послушная, как робот. А это главное.

— Может, не надо?..

Это Кукла. Красивая стервочка. Яна Родных, отличница по истории. Эх, знали бы родители, какие истории на самом деле любит их Яночка!.. Не выпускали бы ее из дома. Точно! И сидела бы Яночка, прикованная к батарее, и выла бы на весь подъезд. Нет, она бы не выла. Не из таких.

Все высказались?

Нет. Как всегда, промолчала Тылкина. Лишь плечиком повела и передвинулась на полшага влево — чтобы, значит, ее Рита не видела. Глупая! Ну куда тут скроешься…

— А ты?

— Чего? — отозвалась Тылкина.

— Скажи что-нибудь… — Рита кивнула в сторону подруг. — Как эти…

— А чего говорить?

— Что-нибудь умное… — Хмыкнул кто-то за спиной Риты. Наверное, Кукла.

Нахмурилась Тылкина. Опустила голову. Молчит.

— Ну что же ты?..

Голос у Риты ласковый-ласковый. Прямо стервозный такой голосочек.

Молчит Тылкина. Носом сопит.

— Может, ты боишься?..

Молчит. Глаза в потолок.

— Может быть, у тебя есть дела поважнее?..

Молчит. Упрямая. Тоже неплохо.

Подошла Рита ближе к молчаливой Тылкиной. Заглянула в глаза, как умела только она. В самую-самую душу. И ударила по лицу. Не больно ударила. Точно рассчитав…

Голова у Тылкиной мотнулась, но на ногах девчонка устояла.

Улыбнулась Рита. Еще раз ударила. Затем решила — хватит.

— Ну? — спросила грозно.

— Пойду, — глухо ответила Тылкина.

И вновь засопела. Ну прямо как девочка, ей-Богу!

Лицо у Тылкиной хорошее — если по нему несильно бить, то следов не остается. Это Рита сразу отметила. К тому же Тылкина молчит, слова из нее не вытянешь. Тоже хорошо. Но упрямая! Иногда — упрямее, чем Кукла. А вот этого Рита не любила. Но продолжала удерживать Тылкину возле себя. Может быть, для того, чтобы время от времени разряжаться? Вот как сейчас…

— Рита, дай мне, — попросила Овца.

Рита грозно обернулась.

Зря говорят: бей своих, чтобы чужие боялись. Теперь все по-другому: бей своих, чтобы свои завелись. Эх, Овца, Овца, ты-то куда?!

— Дай, — повторила Овца.


И уже шаг вперед сделала, и глаза у нее подернулись пленкой. Ирка Брюхова всегда получала настоящее животное удовольствие, когда кого-нибудь била. И била, надо отметить, безжалостно…

— Нет! — отрезала Рита.

— Почему?

— Я сказала — нет! — взорвалась Рита. — Хватит с нее!..

Выдохнула тяжело. Успокоилась. Оглядела подруг.

Кукла, Овца и Крыша преданно смотрели на нее. И даже Тылкина перестала сопеть, придвинулась ближе к остальным. Боится, значит. Это хорошо.

А что ей, Тылкиной, остается делать? На Алтуфьевке одной никак нельзя. Обязательно надо с кем-то быть. Все девчонки начиная с тринадцати лет ходят в каких-нибудь группах. В «стайках», как их здесь ласково называют. Нет, есть, конечно, и другие. Дуры, например. Или — богатые.

Богатые — это те, кто у «стаек» откупился. Платят себе девочки каждый месяц и живут спокойно. А если кто привяжется, то отвечают: меня «стайка» охраняет. И тут же подробно говорят кто. Девочки отстегивают регулярно родительские денежки, и никто их не трогает. И все в порядке…

Ну, а дуры — они и есть дуры. Просто так проскочить норовят. Только редко у кого это удается. Потому что — «спальник», все на виду.


Рекомендуем почитать
Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Люди гибнут за металл

Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.


Место вдали от волков

Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.


Предвестник землетрясения

«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.


Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.


Приставы богов

Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.