«Мягкая сила» и публичная дипломатия - [18]

Итак, публичная дипломатия в форме пропаганды для улучшения имиджа государства и достижения определенных внешнеполитических целей стара как мир. Инструментарий публичной дипломатии существовал и развивался на протяжении многих веков, но только во второй половине XX века она начала выкристаллизовываться в осознанную государственную политику, подкрепленную соответствующими законодательными актами и институциональной базой.

Классическую современную концепцию публичной дипломатии представил декан Школы права и дипломатии имени Флетчера при университете Тафтса (основанный в 1852 году частный исследовательский университет в Массачусетсе) Эдмунд Галлион в 1965 году.

Галлион писал: «Публичная дипломатия имеет дело с влиянием общественных отношений на формирование и осуществление внешнеполитической деятельности. Эта деятельность охватывает те аспекты международных отношений, которые находятся за рамками традиционной дипломатии». Другими словами, ученый понимал под публичной дипломатией межгосударственные отношения, в которых не задействованы традиционные правительственные связи.

Впервые в истории политического дискурса термин «публичная дипломатия» был употреблен в 1977 году в Конгрессе США в докладе Комиссии Мэрфи об организации внешнеполитического аппарата. «Понятие “публичная дипломатия” присутствовало в международных отношениях во все времена, мы только дали этому явлению новое имя из-за недостатка лучшего описания», отмечал на слушаниях в Конгрессе в 1986 году председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Д. Фессел.

Галлион считал публичную дипломатию эвфемизмом понятия «пропаганда». В русском языке слово «пропаганда» не имеет негативного оттенка, тогда как в английском у него довольно жесткая негативная коннотация, подразумевающая ложь и нечестную коммуникацию. Публичная дипломатия — это такой же термин по отношению к пропаганде, как разведка по отношению к шпионажу: наши — разведчики, другие — шпионы. Фактически речь шла о подборе замены для вызывавшего негативные ассоциации слова «пропаганда». В условиях холодной войны, с одной стороны, необходимо было, чтобы выбранный на замену термин описывал уже существующую практику коммуникации с обществами других стран, а с другой, он должен был явно обозначить границу между тем, что делают Соединенные Штаты и их союзники, и аналогичной работой, проводимой государствами коммунистического лагеря. Пропаганда понималась как введение в заблуждение путем дезинформации и искажения фактов, публичная же дипломатия — как распространение позитивной и правдивой информации, основанной на реальных фактах и достижениях, что считалось более действенным, чем дезинформация. Это положение еще в 1963 году хорошо сформулировал выдающийся американский журналист, директор Информационного агентства США Э. Марроу: «Правда — это лучшая пропаганда, а ложь — худшая. Чтобы выглядеть убедительно, наши слова должны звучать правдоподобно; чтобы звучать правдоподобно, они должны исходить из уст людей, внушающих доверие; чтобы внушать доверие, мы должны быть правдивыми. Все очень просто».

Отметим, что наряду с повышением достоверности от пропаганды публичную дипломатию отличает и еще один важный момент — обязательное наличие обратной связи.

На этапе своего становления публичная дипломатия включила в себя измерения международных отношений, которые выходили за рамки традиционной дипломатии: культивирование правительствами общественного мнения в других странах, взаимодействие частных групп и интересов одной страны с другой, межкультурные коммуникации и т.д. Центральным моментом для публичной дипломатии был и остается транснациональный поток информации и идей. Галлион писал: «Под публичной дипломатией мы понимаем средства, при помощи которых правительства, частные группы и отдельные лица меняют установки и мнения других пародов и правительств таким образом, чтобы оказать влияние на их внешнеполитические решения».

Новый подход к пониманию публичной дипломатии в начале XXI века озвучил Дж. Най. Публичную дипломатию автор предложил считать в первую очередь эффективным инструментом наращивания «мягкой силы». «“Мягкая сила” как способность государства сформировать предпочтения других стран опирается на три важнейших компонента: культуру государства, политические ценности и внешнюю политику. Публичная дипломатия призвана передать (транслировать или продать) три этих компонента другим странам», — писал Най. Согласно Наю, существуют три концентрические окружности, или стадии публичной дипломатии. Первый, самый ближний круг, — это повседневная связь, в которую входит объяснение обстоятельств принятия решений в области внутренней и внешней политики. Вторая стадия — это стратегическая связь, результатом развития которой является набор простейших тем, почти таких же, какие дает политическая и рекламная кампания. Третий, самый широкий круг включает развитие длительных взаимоотношений с ключевыми личностями на протяжении многих лет или даже десятилетий, используя стипендии, обмены, учебу, семинары, конференции и доступ к медийным каналам. Каждая из этих трех стадий публичной дипломатии, по мнению Ная, играет важную роль, помогая правительствам создавать привлекательный образ страны, который может сделать более реальными перспективы достижения желаемых результатов.