«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - [8]
В своих работах основоположник концепции «мягкой силы» Дж. Най-мл. выделял две основные составляющие ресурсной базы «мягкой силы» современных США. Первый ее столп — это привлекательность американской культуры и образа жизни. Сюда же политолог относил такие показатели, как количество принимаемых эмигрантов, объем выпускаемой телепродукции, численность иностранных студентов в США и количество американцев среди нобелевских лауреатов в области физики, химии и экономики. Вторая основа — американская политическая идеология, которая пользуется поддержкой среди большинства населения зарубежных стран. В основе «мягкого» могущества США, по мнению политолога, лежат демократические ценности в западном понимании, мобильность, открытость и динамичность общества, личная свобода, признаваемое во всем мире высшее образование, массовая культура, проникшая в той или иной степени в большинство стран мира, а также институты, предложенные США миру в XX веке и ставшие основой мировой экономической и финансовой системы, — МВФ и ВТО[45].
В конце прошлого — начале нынешнего столетия «мягкая сила» США действительно была огромной. Во многом благодаря ей американцы одержали победу в «холодной войне» и стали единственной сверхдержавой на планете. Интересно, что в этих условиях США не посчитали нужным активизировать внешнюю политику в контексте «мягкой силы». Более того, несмотря на предупреждения Дж. Ная и его коллег об опасности односторонней политики «жесткой силы» в новой постбиполярной международной среде, руководство США отдавало предпочтение именно «жестким» инструментам внешней политики.
Ситуация начала постепенно меняться после террористических атак 11 сентября 2001 года и объявленной Вашингтоном войны с терроризмом, которая вылилась в военное вторжение в Афганистан и Ирак. В первые годы после этих событий американские власти все еще придерживались мнения, что «жесткая сила» по-прежнему является наиболее эффективным средством противостояния террористической угрозе. Так, отвечая весной 2006 года на вопрос журналиста о «мягкой силе», министр обороны США Д. Рамсфелд заявил, что понятия не имеет, что это значит[46]. Однако уже во время второго срока президента Дж. Буша-младшего власти США стали публично поддерживать идею «мягкой силы» как основы внешней политики страны. Правда, она понималась администрацией США достаточно узко — в основу политики «мягкой силы» ставили идеи распространения демократии и свободы, на практике реализованные в ходе «цветных революций» в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. В то же время трудности, с которыми столкнулись американцы в Афганистане и Ираке, побудили политический истеблишмент Соединенных Штатов к пересмотру внешнеполитической тактики.
В марте 2004 года был создан Консультативный комитет по культурной дипломатии, в задачи которого входила разработка предложений для госсекретаря США по развитию механизма использования культурной дипломатии (по сути, «мягкой силы») как эффективного инструмента внешней политики Соединенных Штатов. Администрация Буша-младшего кардинально изменила и подход к качественным характеристикам главы публичной дипломатии США — заместителю госсекретаря по публичной дипломатии. Для реализации политики по продвижению положительного имиджа США, который стремительно падал в мусульманских странах, на эту должность стали подбираться не карьерные дипломаты или представители элитных университетов, а специалисты из области бизнеса и делового администрирования, которые главным образом занимались продвижением товаров на рынке, маркетингом и т. д.
Не потеряла свою актуальность концепция «мягкой силы» и в годы президентства Б. Обамы. Одним из первых шагов новой администрации в этой области стало обращение президента 4 июня 2009 года с трибуны Каирского университета ко всему исламскому миру. Стратегия Обамы изначально получила поддержку как в политических, так и в академических кругах США. Так, в его поддержку выступил Дж. Най, который совместно с бывшим первым заместителем госсекретаря США Р. Армитаджем подготовил совместный доклад для Конгресса, предложив а качестве наиболее эффективной внешнеполитической стратегии США использовать концепцию «умной силы» (smart power), выстраиваемой на балансе между «мягкой» и «жесткой» силой.
Сегодня США реализуют политику «мягкой силы» на всех возможных направлениях. Основной акцент делается на сотрудничестве в области образования, научно-технической и инновационной сферы; продвижении языка, культуры и демократии (в ее англосаксонской трактовке); реализации программ общественной и публичной дипломатии; содействии международному развитию и т. д. Отличительной особенностью (и безусловным преимуществом) «мягкой силы» США является то, что институционально эта политика реализуется на двух уровнях. Первый уровень — это «мягкая сила» официального Вашингтона; второй — «мягкая сила» негосударственных акторов США, которые работают примерно на тех же направлениях и в тесной взаимосвязи и координации с государственными структурами.
Официальное направление политики «мягкой силы» США относится прежде всего к культурной и образовательной экспансии американских (шире — западных) ценностей. Этим занимаются как органы в структуре Государственного департамента (отделы по образованию и культуре, по информационным программам, по изучению зарубежной блогосферы, другие отделы, занимающиеся публичной дипломатией, как отдельная штатная единица заместитель госсекретаря по публичной дипломатии), так и различные формально независимые федеральные агентства (Агентство США по международному развитию, «Корпус мира», Совет управляющих вещанием, работавшее до 1999 года Информационное Агентство США и другие).
