Мы встретимся вновь - [19]

Я ждала и некоторое время спустя, услышав стук входной двери, пошла в «салон», но там никого не было. Я поднялась в мастерскую и поняла, что Жак ушел вместе с Мими. Придется ждать. Как это мучительно! Хотелось все решить быстро. Я снова и снова повторила про себя то, что должна была сказать Жаку, и ждала, но он не приходил. Той ночью он вообще не пришел. Был ли он с Мими? Возможно. Но, может быть, и с кем-то другим. Во всяком случае, можно было быть уверенной в том, что я ему безразлична.

Назавтра Жак вернулся во второй половине дня. Я ждала его в «салоне». С полным самообладанием и некоторой дозой сарказма я спросила:

— Неплохо провел время?

— Да, спасибо.

— С Мими?

— А разве это твое дело?

— Думаю, что твое.

Он пожал плечами и мягко улыбнулся.

— Значит, ты подтверждаешь, что она твоя любовница?

— Я не говорил этого.

— Послушай, Жак…

Он продолжал улыбаться:

— Слушаю.

— Ты ведь не можешь ожидать, что я восприму это как должное.

Он вопрошающе поднял брови.

Все это просто сводило с ума. Жак вел себя так, словно было совершенно естественным для меня обнаружить его в компании с женщиной полусвета. Притом он ушел с нею и неизвестно где провел ночь.

— Это неприемлемо! — крикнула я. Он озадаченно повторил:

— Неприемлемо? Почему?

— Как ты можешь так обращаться со мной!

— Обращаться? И как я обращаюсь? И что такое «обращаться»?

Жак искал защиты в несовершенном знании языка. Он и раньше так поступал, но я знала, что он все понимает.

— Я оставила дом, чтобы приехать сюда… а сейчас…

— Ты оставила дом, потому что больше не могла там жить.

— Я бросила все ради тебя.

— Ты очень… провинциальна.

— А ты так извращен…

— Я думал, ты выросла.

— Как ты можешь делать такое… у меня под носом?

— Твой нос? — Он опять озадачился.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты не делаешь секретов из этого.

— Секретов? И в чем они?

— В твоей любовнице.

— В самом деле?

Я не могла продолжать, потому что готова была разразиться обвинениями.

— Ненавижу тебя!

Он опять пожал плечами и посмотрел на меня с таким благожелательным терпением, с каким взрослые смотрят на упрямых детей. Я больше не могла выносить этого и, схватив пальто, выбежала из комнаты.

Единственное место, куда я могла пойти, был дом Бейли. Дженет говорила: «Вы знаете, где мы живем, дорогая. Вы всегда можете прийти к нам, и мы будем рады видеть вас».

Мне повезло, что она была дома.

— Очень рада вас видеть, — сказала Дженет. — Мы с Джеффри готовимся к отъезду.

Я растерянно уставилась на нее. Еще один удар. Что теперь мне делать?

— Входите, — проговорила она. — И расскажите о себе.

Как будто во сне я села в кресло.

— Чашку чая?

— Сначала расскажите о вашем отъезда.

— Компания советует… вернее, приказывает. Руководство считает, что скоро начнется война и для нас лучше уехать домой. Все английские служащие уезжают. В конторе останутся только французы. Бог знает, что может случиться! В любом случае мы уезжаем.

— Когда? — заикаясь, спросила я.

— Через несколько дней. Надо собраться.

— О, — нерешительно произнесла я. Тут Дженет заметила, что со мной что-то не так.

— В чем дело? — спросила она, и я выложила все, что случилось.

— Вы не можете дольше оставаться там!

— Нет… но что я могу сделать?

— Вам нужно поехать домой. Почему бы не вместе с нами? Я поговорю с Джеффри. Через пару часов он будет дома. В конторе настоящий кавардак. Все говорят, что Гитлер не остановится на Польше…

Я увидела выход. Надо уехать с Бейли, они помогут мне.

Дженет продолжала говорить, как будто угадывая мои мысли:

— Да, вы должны поехать с нами. Уверена, что это самое лучшее для вас.

— Но как я могу появиться дома?

— Вам надо честно признаться во всем, другого пути нет.

— О… я не могу сделать этого.

— И что тогда? Остаться здесь? У вас есть деньги?

— Я как-то не думала о деньгах, но немного есть. У Жака, кажется, их много, и он такой щедрый. Он любил, когда я покупала себе одежду и всякие безделушки. У меня кое-что осталось. Думаю, у него есть какие-то побочные доходы, поскольку не мог же он зарабатывать так много на своих картинах. Вот, может быть, почему жизнь в Латинском квартале оказалась не такой, какую я ожидала. Едва ли я много потратила. Возможно, надо вернуться домой, не уверена… Мои планы так неопределенны.

Я не помнила, сколько денег у меня было, но надеялась, достаточно, чтобы оплатить дорогу в Англию.

— Неважно, — сказала Дженет. — Мы поможем. Вы, конечно же, поедете с нами, дорогая. Это единственный выход. Вы вернетесь к мужу, и он простит вас.

— Нет, я не могу…

— Но что вы будете делать? Вам нельзя оставаться с этим человеком. Не думаю, что сейчас он захочет, чтобы вы жили с ним. Ведь у него есть другая. А вы снова обретете вашу прекрасную сестру… и ваших маму и папу. Они позаботятся о вас. Не всегда приятно быть покорной и смиренной, но иногда это единственный путь…

Я понимала, что она права, и пыталась что-то придумать.

— Кроме того, — продолжала Дженет, — где вы сможете найти здесь работу? Нет, вам нельзя оставаться, вы обязаны ехать с нами. Если вы не можете вернуться к мужу, то у вас есть сестра и родители.

Конечно, она была кругом права. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что нужно ехать с Бейли, а уж там что-нибудь придумаю. Мы говорили об этом вплоть до прихода Джеффри.