Мы встретимся вновь - [20]

— Мы уезжаем в конце недели, — сообщил он.

Джефф выслушал мой рассказ о происшедшем и подтвердил, что, конечно, я должна ехать с ними. Я тепло обняла их обоих и сказала, что не заслуживаю таких добрых друзей.

Ночь я провела у Бейли, а на следующее утро вернулась в дом Жака и собрала свои вещи, надеясь уйти, пока Жака нет, но он явился перед самым моим уходом.

— Я уезжаю, — сказала я и увидела, как лицо его прояснилось.

— Как хочешь.

— Уезжаю домой.

— Весьма мудро. Я почувствовала что-то вроде ликования, когда не ощутила никакой любви к нему. Мне хотелось лишь забыть об этом эпизоде моей жизни. Ах, если бы он никогда больше не появлялся в Корнуолле! «Пишет и пишет рука…» Но в любом случае я освободилась бы от него, придумала бы что-то, и Виолетта помогла бы.

— Тебе нужны деньги, — сказал Жак. — На дорогу…

— Справлюсь сама, спасибо.

Он удивился. Затем пожал плечами (эта его привычка давно начала раздражать меня).

— Я бы с удовольствием…

— Нет, спасибо. До свидания.

— Счастливого пути, — сказал он по-французски.

И я ушла от Жака.

Виолетта говорила как-то, что такие беспомощные люди, как я, получают помощь именно тогда, когда она им нужна.

Так случилось со мной и с Бейли. Я часто потом думала о том, как мне повезло, что я встретила их. Что бы я делала без Бейли, представить не могу. И всегда буду им благодарна. Как удачно, что они уезжали как раз в это время!

Итак, были сделаны первые шаги.

Из-за задержки поездов мы прибыли в Кале слишком поздно. С паромами было не все ясно.

— Кажется, — сказал Джеффри, — мы уезжаем вовремя.

Как выяснилось, паром должен был прийти через три часа.

— У нас есть время, чтобы пообедать, — заметил Джеффри.

Мы пошли в ресторан возле пристани. По пути Джеффри купил газету.

— Интересно, что там новенького? — сказал он, открывая газету, когда мы уселись за столиком. — Гитлер подписывает пакт о ненападении с Советским Союзом. Ничего хорошего в этом нет — значит, что он готовится к нападению на Польшу.

— А если это произойдет, — сказала Дженет, — начнется война. Британия и Франция не позволят захватить Польшу. — Слава Богу, мы на пути домой. О… — Джеффри нахмурился. — Убийство. Найдено тело на Рю-де-Санж.

— Где? — воскликнула Дженет.

— В Латинском квартале. Я помню это странное название[4] и улицу. Нездоровое место. Вечером туда просто так не пойдешь. Дело в том, что меня заинтересовало название улицы и я спросил в ближайшем кафе, почему она так названа. Мне рассказали, что здесь жил один человек, и у него была обезьяна. Он обычно стоял с ней на улице, и прохожие кидали монеты в кепку, которую он держал в руке… Но читаем дальше… убитый — Жорж Мансар, виноторговец из Бордо.

Я уставилась на Джеффри:

— Что? Можно посмотреть?

— Вы чем-то потрясены, дорогая? — спросила Дженет.

— Я немного знала его. Он часто бывал у нас, Жак обычно покупал у него вино.

— Ужасно, когда такое случается со знакомыми. Никогда не думаешь, что это может произойти с тем, кого знаешь.

Я была очень расстроена и думала, кто же мог убить доброжелательного безобидного Жоржа Мансара.

Поздним вечером мы взошли на паром. Завернувшись в плед, я вместе с Бейли сидела на палубе и представляла тело Жоржа Мансара, лежащее на улице… Мертвый Жорж. Как было написано, пуля попала в сердце. Кто сделал это? На почве любви? Ревнивый муж? Трудно было представить Мансара, вовлеченного в любовные дела. Затем я стала думать, что же мне делать, когда я вернусь домой. Мне надо было из Дувра ехать прямо в Лондон, оттуда же позвонить в Кэддингтон, потому что Виолетта могла быть только там, а прежде всего мне хотелось посоветоваться с ней. Для родных будет настоящим потрясением, когда они узнают, что я воскресла из мертвых. Помощь Виолетты нужна была как никогда.

Предположим, к телефону подойдет мама. Могу ли я с ней говорить? Конечно, я могу изменить голос и попросить Виолетту. Или, если ответят мать или отец, лучше молча положить трубку?

Была ночь, и мы были рядом с домом. И вот уже белые скалы Дувра. И занавес готов подняться, чтобы показать следующий акт моей драмы.

Бейли настояли, чтобы я ехала к ним и там подумала, что делать дальше. У них был приятный дом в Баши, части Уатфорда, в сущности, предместья Лондона, поскольку между ним и столицей сплошь стояли дома.

— Удобно добираться до Сити, — прокомментировал Джеффри.

Нас ждали их дочь и зять, и я была представлена им как друг, с которым Бейли познакомились в Париже и которому тоже нужно было уехать. Мне удалось с помощью Дженет избежать упоминания о шокирующих деталях, и это было нетрудно, потому что все думали о надвигающейся войне.

Я провела бессонную ночь и утром приняла решение позвонить в Кэддингтон и попросить Виолетту приехать сюда, чтобы вместе подумать, что делать дальше.

Я волновалась и потому решила сразу же положить трубку, если подойдет не Виолетта. даже если это будут родители… Я чувствовала себя виноватой перед ними, вспоминая, как любили они меня… нет, я просто не могла сказать правду прямо им в лицо… если бы я просто сбежала, но я инсценировала смерть, и это ужасно…

Нет. Сначала я должна поговорить с Виолеттой.

И прозвучал голос. Удивительно, как много всего можно перечувствовать за секунду.