Мы все с планеты одной - [7]

За мясом лезет лапой мужу в рот…

Картины счастья! Это день вчерашний.

Однажды муж с работы не придёт:

Гуляет по стране жестокий, страшный,

38-ой, омытый кровью, год!

Своих детишек в Мурманске оставив,

Стояла ночью и стояла днём

У той тюрьмы, что мы зовём «Крестами», —

А вдруг услышит что-нибудь о нём?

С опухшими от горьких слёз глазами, —

Явь, словно страшный и безумный сон!

Во встрече с ним Татьяне отказали, —

Без права встреч и переписки он!

Сказал ей старичок один болезный:

«Ты только это, очень-то не вой.

Отселя ждать кого-то бесполезно, —

Ишшо никто не выходил живой!»

Она годами мужа ждать готова,

Но просто объяснить старик сумел, —

Вонзилось дикой болью в сердце слово:

«Без переписки? Стало быть расстрел!»

Она не закричала, удержалась.

Кошмарный поворот в её судьбе!

Но душу разом охватила жалость

К нему, к детишкам и к самой себе!

Ночь белая над сонным Ленинградом

Полярной ночи стала вдруг темней

От мысли, что теперь не будет рядом

Того, кто всех дороже и родней.

К себе вода Невы её манила,

Она б за мужем по воде пошла.

И только лишь неведомая сила

Её от той беды уберегла.

Ей не хотелось больше жить на свете.

Боль страшная разорванных сердец!

Но в Мурманске её остались дети…

И к ним она вернулась наконец.

Из дома ей убраться приказали.

Кому она нужна с оравой всей?

Сначала ночевали на вокзале.

Потом – в чулане у своих друзей.

На грусть у Тани времени не стало,

Ведь надо было пережить беду.

Грузила где-то что-то и стирала, —

Порой без денег. Просто за еду.

Друзья, их приютившие вначале,

«Ведь всем их шкура тоже дорога»,

Теперь всё чаще злились и ворчали,

Ведь в доме их жила «семья врага»!

День зимний под полярным небом встретить?

И дочь тревожит Сталина письмом.

И, как ни странно, вскоре вождь ответил, —

Была, возможно, совесть даже в нём!

А, может, не причём тут вовсе Сталин, —

Везде полно порядочных людей! —

Седовы обладателями стали

Хоть маленькой клетушки, но своей!

Герань в горшке на маленьком окошке.

Вся жизнь Татьяны – бесконечный труд.

Там за спиною голод и бомбёжки.

Что время лечит раны – люди врут!

С тех пор уже промчалась четверть века.

Любимые не встанут из земли.

Муж… Старший сын… А младший сын – калека!

Лишь дочь молитвы матери спасли.

Сын Константин хотел служить Отчизне.

С ним в Финскую расправились враги.

Борис – в другую, на «Дороге жизни»

Контужен был, остался без ноги!

Ну вот, опять Пушка не посчитала.

Он выжил в довоенный беспредел.

Любимого кота в войну не стало, —

Суп из акулы кушать не хотел!

Сама Татьяна ела мясо редко, —

Должно быть вкус забыла с тех времён.

Чай, чёрный хлеб, дешевая конфетка, —

Вот весь её нехитрый рацион…

Излечивают раны только внуки, —

В душе её нет горечи и зла, —

Ведь с внуками бывает не до скуки.

«Дай жизнь им всё, что мне не додала!»

Молящейся её я вижу снова,

И просит у Всевышнего она:

«Дай, Господи! Пусть будет счастлив Вова!

Пусть не ворвётся в жизнь его война!

Пусть люди все живут в любви и мире,

Детей своих растят пусть в тишине!

Будь милосерден, Боже, к внучке Ире, —

Пусть будет лучше ей, чем было мне!..»

Нет, это я стою в рассветной рани.

В душе моей звенят колокола:

Прости всё, Боже, бабушке Татьяне!

Она жила на свете, как могла!

Анатолий Донченко

Член Севастопольской городской организации ВТС КЛУ, автор науки «Добрология».

У памятника поэту

А в Гурзуфе есть дом Ришелье,

Беломраморный столб у платана,

В старом парке – спокойно живет

Бесконечная Пушкиниана.

О прекрасных порывах души

В мрамор вписаны мысли поэта,

И не гаснут живые цветы,

Освещая черты силуэта…

Каждый год, приезжая в Гурзуф,

Когда настежь распахнуто лето.

Я от моря, от скал и небес

Слышу эхо, как голос поэта!

Могучий лес

А лес хранит могучий вид,

Его огромнейшая масса,

И он веками здесь стоит,

Не зная Ленина и Маркса.

Божественный Крым

А я живу в божественном Крыму,

Где о былом мне шепчет каждый камень,

Крым доверяет сердцу моему

Шифровки скал, хранимые веками.

Кипела жизнь пещерных городов,

Где взлет души – наскальные рисунки.

Я все штрихи прочесть твои готов,

И у меня нет времени для скуки.

Психоз вражды потомки не поймут,

Нам жизнь дана не для рытья окопов.

Земля свята в божественном Крыму,

Её зову святыней всех народов!

О себе

Я из скифского племени-рода,

Жаль губить мне земные плоды,

В них с любовью вдохнула.

Природа

Благодать родниковой воды.

Я иду по цветущим тропинкам,

Разлился аромат по лугам,

Как волною играет ложбинка,

И шагать не прикажешь ногам…

Упаду я в пахучие травы,

Утону хоть на миг в забытьи,

Мне родная земля и дубравы

Дарят бодрость и силы свои.

О моей душе

Моя душа – моя вселенная,

Где все миры понять обязан я,

И подарить тебе, нетленная,

Планета песнеустая, моя!

Об идеале

О, мое Отечество,

Дикость и развал…

Нужен человечеству

Светлый идеал.

Нет важнее гения,

Чем Иисус Христос.

Дал нам Бог спасение

И к Себе вознёс!

Человек

Человек – цветок земли,

Жаждущий раскрыться.

Я хочу, чтоб все смогли

Радости напиться!!!

Моя симфония

В душе моей разлив весенний,

Мельканье кадров, как во сне:

То Маяковский, то Есенин…

Стихом своим поют во мне.

И часто вижу я картины

Пережитых далеких дней;

Я отыщу тревог причины

Кричащей памяти моей.

В моих глазах мутнело небо.

Где мама столько сил брала?

В ее руках краюшка хлеба

Мне лучшей радостью была.

И всей Земли во мне стозвонья,