Мы все с планеты одной - [6]

Ну, а свет – подорваны опоры,

А без света людям трудно жить.

И вокруг витают только споры.

Кто здесь прав – попробуй, докажи.

Наш народ всегда спасал Россию,

Он непревзойденный тот Атлант,

Что невзгоды с легкостью осилит —

У него особенный талант!

Снова будем жить мы в русском мире,

Наведем мосты с материком,

Тех невзгод не будет и в помине,

Счастье поселится в каждый дом.

Путь в бездну

Господь послал Святой Ковчег,

Чтоб сохранилось все живое.

Всем пары дал, чтоб человек

Создать смог рай свой на просторе.

И рай был создан, но потом

(такой уж нрав у человека):

Обида, зависть – словно ком,

Для счастья – главная помеха.

Им бы спокойно жить в раю

И наслаждаться красотою,

Плодиться, сохранять семью —

На друга друг пошел войною.

Прошло с тех пор немало лет —

Не прекратились в мире войны,

Когда же сможет человек

Понять – не будет побежденных.

Чем дальше в лес, тем больше дров —

Пословица нам всем известна.

Пожары, войны, раны, кровь —

Планету ожидает бездна!

Антонина Гурьева

г. Армянск.

Родилась в г. Мариуполь Донецкой обл.

Окончила технический ВУЗ. Член народного ЛИТО «Пятиозерье» и ВТС КЛУ. Участник и дипломант многих международных литературных фестивалей. Издала 16 авторских сборников поэзии и прозы, соавтор 50 общих сборников-альманахов.

Проживает в г. Армянск, Республика Крым, Россия.

Декабрь

И вновь декабрь. Как серый ворон

Туман укрыл дома и мост.

Разлёгся на полях просторно,

Деревья спрятал во весь рост.

Декабрь такой. Он зимний месяц.

Прикроет снегом всё окрест.

То он угрюм, то станет весел,

То снег свой одним махом съест.

То дождь пойдет, оставит лужи,

То ветер свищет, ветки гнёт.

Он возомнил, что очень нужен,

Но, как все месяцы, пройдет.

Закончит год. Он же последний,

И без него никак нельзя.

Нарядим ёлку. Праздник встретим,

По льду декабрьскому скользя.

Восемнадцатый раз

Вновь в Коктебель, в его объятья.

(О, как знаком мне этот путь!)

Где горы шепчут; – Не забудь.

И ветер-бриз ласкает платье.

Вновь я увижу Карадаг

С поэта профилем нетленным.

О, Коктебель благословенный,

Ты мой приятель, друг и маг.

Узрею снова моря ширь,

Туристов незнакомых лица…

Поеду, вновь чтоб возвратиться,

Не раз познав ландшафта пир.

2014 г.

БОМЖ

А вот и он. Седой, небритый.

В потёртых тапочках. Лохмат,

И много раз он жизнью битый,

А в прошлом, может быть, солдат.

Его душа закаменела.

Спиртного выпить он не прочь.

Ни до чего уже нет дела.

Его встречает мраком ночь.

Он спал, не спал. Ел, где попало.

Ему погода – всё равно.

Наверно жить осталось мало.

Он жизнь свою забыл давно.

«Я не спорю. Безвестность назначена…»

Я не спорю. Безвестность назначена

Моим Богом, моею судьбой.

Имя в жизни рутинной утрачено,

Недовольное многим, собой.

Но не только одна, позабытая,

Растворюсь в атмосфере житья…

Сколько раз в этом мире избитая.

Всё ж вернусь в эту жизнь снова я.

2014 г.

«Когда внезапно жизнь дает осечку…»

«Когда внезапно жизнь дает осечку»,

Сжимает сердце боль до самых слез,

Я белый лист опять стихом помечу,

Который что-то в душу мне принес.

Таблетка не поможет, не надейся,

Микстура тоже, даже не трудись.

Пиши стихи, поэзией развейся.

Короче, ты за стол скорей садись.

И боль отпустит. Проверяла часто.

Тоска и стон уйдут, а мир души

Наполнится словами, рифмой страстно,

«Лекарства» эти очень хороши.

2015 г.

«Жизнь полна безрассудства…»

Жизнь полна безрассудства,

Горя, радости, зла.

Жизнь – сплошное искусство,

Как в театре игра.

«Полыхала гроза пред рассветом…»

Полыхала гроза пред рассветом.

Стрелы молний пронзали окно…

Хорошо жить зимою и летом,

Если творчество любишь давно.

2015 г.

Владимир Гусев-Тульский

Владимир Гусев-Тульский, 67 лет. Военный пенсионер. Проживает в посёлке Дубна Тульской области. Член Российского Союза писателей и Тульского объединения православных писателей.

Татьяна

Моей бабушке Седовой (Усовой) Татьяне Васильевне

Почти что 40 лет её нет с нами!

Почти что 40 лет – огромный срок!

Я руки её часто вспоминаю

И вологодский нежный говорок.

Осталась сиротою очень рано.

Красивая! Смотрели парни вслед.

Пошла работать нянькою Татьяна,

Едва сравнялось ей 13 лет.

Купец был очень добрым человеком.

Воспоминаний радостных пора,

Когда все вместе плавали по рекам:

Купец, жена и с ними детвора.

На головы беда лихая громом.

Бунтовщики ворвались к ним зимой,

«Буржуя» запалили вместе с домом.

Татьяну спас один матрос хромой.

В её судьбе не слишком много солнца,

Но всё ж ласкала жизнь её порой.

Был первым мужем санитар-пропойца.

А счастье подарил ей муж второй.

Тот комиссар был вспыльчивым немного,

С наганом, с парой крепких кулаков.

Не признавал ни беса он, ни Бога,

Лишь партию свою большевиков.

Был книгочеем он, и, как ни странно,

Творятся в жизни дивные дела:

Им управляла тихая Татьяна,

Которая неграмотной была.

Григорий был товарищем и мужем.

Учил её читать, учил стрелять…

Свой дом был у неё теперь к тому же

И дворик, где могла с детьми гулять.

Писать Татьяна и читать не стала, —

Молитвы лишь, по памяти, тайком.

Дивя народ, с обеих рук стреляла

И стала «Ворошиловским стрелком».

Любовь казалась вечной, счастье прочным, —

Григорий солнцем в жизнь её вошёл.

Два сына рядом, маленькая дочка,

Коза и очень толстый кот Пушок.

Мальчишек постоянные проделки,

А дочка в клубе Кирова поёт,

Пушок ест с мужем из одной тарелки,