Мы все из Бюллербю - [3]

— Жених и невеста! Жених и невеста!

Они дразнятся, потому что Улле не стесняется играть с девочками. Но Улле не обращает внимания на их дразнилки, он одинаково играет и с мальчиками, и с девочками. Лассе и Боссе тоже не прочь иногда поиграть с девочками, хотя и притворяются, что они девчонок терпеть не могут. Но если в деревне всего шестеро детей, им всё равно приходится играть друг с другом, неважно, мальчики они или девочки. Ведь в любую игру вшестером играть гораздо веселее, чем втроём.

Поев, мальчики ушли смотреть коллекцию птичьих яиц, которую собрал Боссе, а мы с девочками стали играть в куклы. И тут я изобрела одну хитроумную вещь — не хуже самого Лассе.

Ещё давно я нашла длинную-предлинную бечёвку, но не знала, что с ней делать. А теперь я поняла, для чего она годится. Если связать эту бечёвку ещё с одной такой же длинной бечёвкой и протянуть её из окна моей комнаты в окно к Бритте и Анне, можно пересылать друг другу письма в коробке из-под сигар. Всё получилось просто замечательно!

Бритта с Анной побежали к себе домой, и мы стали посылать друг другу письма. Сигарная коробка легко скользила по бечёвке. Сначала мы писали просто: «Как ты поживаешь? Я поживаю хорошо». Но потом мы придумали игру, как будто мы принцессы, заточённые в замках. Мы не можем выйти из своих замков, потому что нас стерегут злые драконы. Бритта с Анной писали мне: «Наш дракон жутко страшный! А твой? Принцесса Бритта и принцесса Анна».

А я им отвечала: «Мой дракон тоже жутко страшный. Он меня кусает, когда я хочу выйти из замка. Как хорошо, что мы можем переписываться! Принцесса Лиза».

Потом мама позвала меня вниз, и, пока меня не было, ко мне в комнату пришли Лассе, Боссе и Улле. Они увидели наши письма, и Лассе тоже отправил девочкам письмо. Он написал: «Принцесса Лиза ушла высморкать нос. Зато здесь есть куча принцев. Принц Ларе Александр Наполеонский».

Но Бритта и Анна сказали, что это уже глупости.

Я ужасно рада, что окно моей комнаты смотрит как раз в окно Бритты и Анны! Теперь мы всегда посылаем друг другу письма. А зимой, когда письма посылать неудобно, мы переговариваемся с помощью карманного фонарика. Я зажигаю фонарик три раза, и это значит: «Приходите скорей ко мне! Я придумала что-то интересное».

Мама предупредила меня, что свою комнату я должна убирать сама. И я очень стараюсь. Иногда я устраиваю генеральную уборку. Я выбрасываю половики прямо в окно, и Агда помогает мне выбивать из них пыль. Потом я начищаю дверные ручки, чтобы они блестели, вытираю пыль, ставлю в вазу свежие цветы и перестилаю кукольную кроватку. Но случается, что я забываю про уборку. Тогда мама говорит, что я неряха.

У нас начались каникулы

Всегда весело, когда наступает лето. Но главное веселье начинается тогда, когда кончаются занятия в школе. У меня пока был только один экзамен. Веселье началось ещё накануне вечером. Мы украшали школьный зал цветами и гирляндами из листьев. Мы все, дети из Бюллербю, наломали берёзовых веток и нарвали первоцвета и камнеломки. От дома до школы далеко, наша школа находится в другой деревне, которая называется Большая. Нельзя же открывать школу всего для шести детей. Наши цветы немного завяли, когда мы добрались до школы, но не очень. Мы поставили их в воду, и они снова расцвели. Чёрную доску в классе украсили шведскими флагами, гирляндами из берёзовых веток и повсюду поставили цветы. И в школьном зале запахло, как на лугу.

Когда всё было готово, мы стали репетировать песни, которые должны были петь на экзамене. «Эй, проснись! — кричит мне солнце» и «За меня не бойся, я не пропаду». А одна девочка по имени Улла пела так: «За меня умойся, сама я не могу». Кто-то ей сказал, что надо петь именно так. Какое счастье, что наша учительница успела объяснить ей, как петь правильно, иначе она опозорилась бы на экзамене!

Когда мы шли из школы домой, погода была замечательная. Мы все, дети из Бюллербю, всегда ходим вместе. Дорога домой занимает у нас много времени. Лассе сказал, что мы должны наступать только на те камни, которые лежат у края дороги. Это у нас была такая игра. Мы притворялись, что если мы пойдём по земле, то непременно умрём. Неожиданно Улле упал на землю, и Боссе сказал:

— Ты умер!

— И не думал! — ответил Улле. — Ты только взгляни на меня, какой я живой! — И он задрыгал руками и ногами. Мы все стали смеяться.

Потом мы полезли по изгороди. И Лассе сказал:

— Кто, интересно, постановил, что надо ходить только по дороге?

Бритта ответила, что наверняка это был кто-нибудь из великих людей.

— Вполне возможно, — сказал Лассе.

Мы долго-долго лезли по изгороди, и нам это очень нравилось, я даже решила, что больше никогда не буду ходить по дороге. Но тут нам навстречу попался старик, который вёз на телеге бидоны с молоком, он сказал:

— И что это за вороны уселись на мою изгородь? В жизни не видел таких ворон.

Однако на другой день, когда мы шли уже на экзамен, мы не могли лезть по изгороди, потому что все были одеты очень нарядно. На мне было платье в красный горошек, а на Бритте и Анне голубые платья с оборкой. И ещё у нас в волосах были новые банты, а на ногах новые туфли.