Мы все были солдатами - [31]

Обращение Михаила Ивановича Калинина тронуло меня до глубины души.

Уходить из армии не хотелось. За это время я сработался с ее командованием и штабом. Командующий знал мой стиль работы, я понимал его требования. Но приказ — есть приказ…

— Мы, гражданские, — услышал я голос Ивана Ивановича, — не представляли себе силы фашистов. Но за время оккупации многое поняли. Сколько войск, танков, орудий, машин прошло через наш город. А сколько авиации… И откуда у гитлеровцев такая сила?

— Почти вся Европа на них работает.

— Все равно, — говорит Ирина Ивановна, — силой и жестокостью ничего не добьешься…

— А ведь все-таки выстояли, — продолжает Чебыкин. — Удержали столицу.

— А Сталинград! — говорит Ирина Ивановна.

— О нем мы узнали в оккупации. Передавали эту весть друг другу шепотом. Но вскоре на заборе у церкви появилось только одно слово — «Сталинград». Как на пожар, бросились к нему местные полицаи. Замазали красной краской. Люди потом ходили смотреть на заборе красное пятно…

— Будем надеяться, что теперь ваши мучения кончились…

— Вы думаете, что фашисты сюда не вернутся?

— Не должны. Но ведь на войне всякое бывает…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ЮЖНЕЕ ХАРЬКОВА

27 февраля 1943 года. На много километров растянулись на марше части 25-й гвардейской, совершающей марш из Валок в район Змиева. Задача — не допустить к Харькову гитлеровцев, перешедших в наступление на этом направлении. Дивизия снова вошла в подчинение 3-й танковой армии. В ходе боевых действий я ближе узнал и командующего армией генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко, уяснил его стиль и методы руководства. Как и большинство танковых начальников, он знал цену времени и добивался высоких темпов в наступлении и активности в обороне. За сутки нам предстояло пройти около 80 километров при уже начавшейся распутице и под ударами вражеской авиации.

…Сожженное село. В центре его, у сохранившейся среди посадки церкви — колодец. Здесь остановилась на малый привал идущая в головной походной заставе 8-я рота 78-го полка. Люди снимают вещмешки, жуют сухари, пьют воду, доливают баклажки. Кое-кто переобувается. Потом закуривают.

— Ну, зачем было сжигать? — спрашивает Шкодин своего командира.

— Чтоб нельзя было в нем жить, обогреться, обсушиться, с народом поговорить, — разъясняет Широнин, — чтоб надолго ослабить нас…

К роте подходит пожилой, с аскетически худым лицом священник. Из-под мятой, темной шляпы развеваются длинные седые волосы. Старенькое пальто накинуто на подрясник. На ногах валенки в кожаных заплатах.

— Гражданин командир! Разрешите солдатам слово сказать.

— Ну, что ж! Попробуйте…

— Сыны мои во Христе! Бейте супостатов фашистов, паки можете. Было здесь село цветущее. Все сожгли антихристы. Сколько людей побили и повесили. Имущество разграбили. Молодежь в Германию угнали…

— А вас почему не тронули? — раздается простуженный голос гвардейца.

— Политика, сыны мои… Политика. Судите сами: село сожгли, людей нет, кому нужен храм божий?..

— Спасибо, батюшка! — благодарит командир роты старший лейтенант И. И. Ленский.

И сразу слышна команда:

— В походную колонну!

Рота уходит.

— Попробовал поп — не понравилось, — замечает кто-то в двигающейся колонне.

Священник смотрит вслед. На фоне уходящей роты выглядит он очень маленьким, и кажется, что ветер вот-вот унесет его…

Как только начался марш, я выехал вперед вместе с командирами частей, артиллеристами, инженерами и разведчиками. Нужно было разобраться в ситуации, провести рекогносцировку и организацию взаимодействия. Тогда командиры смогут встретить подходящие части и, не теряя времени, вывести их на участки обороны.

Знакомство с местностью показало нам, что главного удара противника надо ждать с юга и юго-запада — откуда вели к Харькову хорошие дороги. Редкие проселки, выходившие к нашему переднему краю с юго-востока, оказались труднопроходимыми, особенно в районе Змиева, у впадения реки Мжа в Северский Донец. Однако и они могли быть использованы врагом.

Правее и левее нас соседей не было. Высланная вдоль северного берега реки Мжа, разведка только на южной окраине Мерефы встретила батальон войск НКВД.

Как могут сложиться здесь боевые действия? Главные силы дивизии, занимая двумя полками Тарановку и Змиев, закрывали дорогу на Харьков на сравнительно узком участке фронта. Река Мжа была еще скована прочным льдом, и существовала возможность обхода наших позиций через Пролетарское и Соколово. Если противнику это удастся, Тарановка и Змиев не только ее сыграют роль мощных узлов обороны на пути к Харькову, но станут ловушкой для двух наших стрелковых полков и частей усиления.

Значит, надо готовить к обороне село Пролетарское, держать под нашим наблюдением подходы к Соколово, возможно дольше удерживать Тарановку и Змиев, не допуская выхода врага к реке до того, как она станет непроходимой для танков.

28 февраля после форсированного 80-километрового марша дивизия с ходу заняла оборону. В Тарановке сосредоточился 78-й полк К. В. Билютина, в Змиеве — 81-й полк А. П. Мелентьева и в районе Замостье, Зидьки 73-й полк Н. Г. Штыкова. Поддерживавшая нас 179-я танковая бригада полковника Ф. Н. Рудкина, имевшая 24 танка, была использована на участке 78-го полка в Тарановке.