Мы вернёмся (Фронт без флангов) - [12]
Круто повернулся и засеменил к конторе.
– У старика не язык – бритва, – не сдержался сержант, – но ежели по-честному рассудить – правду режет. Тут и деваться некуда.
Хлынувший неожиданно дождь загнал бойцов в общежитие. Пришли туда и лейтенант Кирсанов с дедом Матвеем. Какой разговор был у них – тайна. Только когда они столкнулись с сержантом, обидевшим деда Матвея, старик указал на него пальцем:
– Вот он, касатик.
И лейтенант сказал:
– Сержант Маркелов, научите Матвея Егоровича обращению с оружием.
– Ахтоматом, ахтоматом, – уточнил дед Матвей.
– Слушаюсь! – откозырял сержант.
Деду Матвею такой ответ очень понравился. Он простил обиду, а поэтому смотрел на сержанта добродушно.
– Когда начинать думаешь, командир? – спросил дед.
– Была бы ваша охота, Матвей Егорович, а начать можно хоть сейчас, – улыбнулся Маркелов.
– Такой поворот нам по душе, – обрадовался дед Матвей. Достал кисет, протянул бойцам. – Закуривайте, сынки. Махорочка душистая, с донником.
Все дружно потянулись к кисету.
Надо пробиваться на восток, и отряд – а он пополнился жителями окрестных сел, несколькими военнопленными, убежавшими из концентрационного лагеря, – вновь тронулся в путь. По лесным дорогам опять затопали красноармейские кирзовые сапоги, опять заскрипели колеса телег с теми, кто не мог идти сам, со скудными боеприпасами. В лесную чащу, туда, где можно на время упрятаться, а затем продолжать борьбу с фашистскими захватчиками.
Впереди вновь шагал Млынский. Шагал и думал. О чем? На этот раз о жене и сыне. Как близко они – за день можно дошагать! – и как далеко! Вспомнились встречи и расставания, которых так много было за короткую совместную жизнь с женой, тоже учительницей. Вот встречают его, когда он вернулся из Москвы с орденом "Знак Почета". Жена в нарядном платье, с букетом цветов. А Володька вскарабкался ему на руки, зажал в кулачке орден и, не скрывая радости, повторял: "Это мой папка! Мой!.."
На том же вокзале жена и сын провожали его на фронт. У нее бледное лицо, заплаканные глаза. А сынишка, Володька, кричит: "Папка! Идем домой! С нами! Па-а-апка!.."
Паровозный гудок… Перестук колес…
Услышит ли он еще когда-нибудь этот родной, самый дорогой Володькин голос?..
Млынский встряхнул головой, протер слипавшиеся глаза. Вокруг могучие вековые деревья. Их густые кроны, казалось, напрочь закрыли доступ свету, но лунные лучи каким-то чудом пробивались сквозь толщу крон, рисовали причудливые тени.
Рядом тяжело шагали Алиев и Серегин. Заметив на себе взгляд Млынского, капитан Серегин сказал:
– Товарищ майор, пора бы и передохнуть.
– Рано. Минут через тридцать будем у цели.
Млынский ошибся ненамного. Через сорок минут отряд вошел в лесной городок. Небольшие деревянные домики были окрашены в зеленый цвет. Крыши из тонкого теса также были малозаметны с воздуха. О городке сказал Млынскому Матвей Егорович.
Отдав необходимые распоряжения, Млынский зашел в отведенную ему комнату. Стряхнул с гимнастерки пыль, пришил чистый подворотничок, начистил до блеска сапоги. Когда заканчивал бриться, скрипнула дверь. Вошли Вакуленчук и Потешин. Мичман приложил руку к бескозырке, готовый доложить по всем правилам, но майор сказал: "Отставить!" Он ждал возвращения Потешина, и ему не терпелось услышать разведчика.
– Я рад вашему возвращению, родной мой! – И Млынский крепко, по-братски обнял Потешина: – Выкладывайте.
О зверствах фашистов все были наслышаны достаточно. Но одно дело – рассказ о том, что видел кто-то, что далеко, другое – рассказ очевидца, своего товарища, и видевшего не где-то, а поблизости. В сознании не укладывалось, чтобы культурные люди, семьянины, любящие отцы, как любили говорить о себе немцы, могли дойти до такого озверения.
Потешин, рассказывая, старался быть спокойным и не мог. Спокойнее стал, когда перешел к докладу о разведывательной части задания. Вспоминал каждую мелочь, понимая, что для командира нет мелочей, что иная деталь может пролить свет на очень важное, оказаться бесценной.
Млынский встал и крепко-крепко пожал руку разведчику.
– Спасибо, браток. То, что вы добыли, вот так нужно нам. – И майор провел пальцем по горлу.
– Служу Советскому Союзу! – смущаясь, ответил разведчик. И робко спросил: – Товарищ майор, а как же с Мишуткой быть?
– Давай, давай его сюда. Он, можно сказать, жизнь вам спас. Перед фашистским пистолетом стоял, а выдержал, не сказал, что вы на чердаке сидите. Герой, да и только!
Потешин приоткрыл дверь.
– Мишутка! Иди сюда!
В комнату несмело вошел мальчик лет восьми-девяти. Снял шапку, потупил глаза.
Взлохмаченные волосы соломенного цвета торчали во все стороны.
Майор пригладил волосы.
– Где мама и папа?
– Мамка померла, а папка на фронте, пулеметчиком. – Добавил, заплакав: – А бабушку и дедушку фашисты убили…
Млынский притянул мальчика, обнял.
– Вот не знал, что ты плакса. Таких в отряд мы не берем, отправляем в детский сад. Бабушку и дедушку жалей, замечательные они люди, но слезами горю не поможешь. Так что, в детский сад?
Мишутка тут же утер слезы, ловко вынырнул из-под руки майора и прижался к Потешину.
– Дяденька, – жалобно произнес он. – Я хочу с вами. Ну, пожалуйста. Я сильный. Я совсем-совсем не устаю…
В сборник Семёна Цвигуна «Возмездие» включены три сценария: «Фронт без флангов», «Фронт за линией фронта» и «Фронт в тылу врага». Сценарии объединяет единая тема — боевая деятельность отряда особого назначения Красной Армии в тылу немецко-фашистских войск во время Великой Отечественной войны. Фильмы, снятые по этим сценариям на киностудии «Мосфильм», с большим успехом прошли на экранах страны, отмечены многими премиями.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.