— Ты хоть знаешь, который час? — звенящим от гнева голосом спросила она.
— Не по улицам шатаюсь, — пробормотал Максим. — Усиленные тренировки. Олимпийские надежды, сама понимаешь.
Он быстро нырнул в ванную, запер за собой дверь, лёг на пол, засунул руку под ванну. Он вытянул оттуда прозрачный пакет, в котором лежали полотенце, плавки и резиновая шапочка. Максим намочил под краном плавки, а полотенце помочил чуть-чуть. Потом он повесил полотенце на горячую трубу, а плавки рядом.
— Максим, что ты так долго? — маялась под дверью мама. Она уже не сердилась, ей только хотелось поскорее накормить своего усталого сына, который так перегружен спортивными и всякими другими занятиями.
— Умыться надо, — говорит Максим мирно, выходя из ванной. — Я весь пропах хлоркой. У нас в секции одна девочка от хлорки чихает раз сто подряд. Болезнь такая, забыл, как называется.
— Аллергия, наверное, — вздыхает мама. — Ничего, пусть пахнет хлоркой.
Мама идёт подогревать ужин. Не беда, пусть лучше ребёнок насквозь пропахнет хлорным запахом, чем табаком и вообще влиянием улицы.
Максим сидит в кухне, розовый, чистенький, ясноглазый. Такие мальчики не способны обманывать никого и никогда. Мама смотрит, как он ест котлету. Мама думает, что одно на свете она знает совершенно твёрдо — её сын Максим не способен на хитрость, на обман. Да и когда ему думать о всяких глупостях? Родители всё предусмотрели, загрузили его по самую макушку.
Сколько забот у директора школы?
В каждой школе есть ученик, о котором часто говорят в учительской — почти на каждой перемене. И на педсоветах его вспоминают, и в кабинет директора водят чуть не каждый день. Такой уж это человек — дня не проходит, чтобы он чего-нибудь не натворил. В каждой, решительно в каждой школе есть такая личность, хорошо, если только одна. Иногда это семиклассник, а то бывает ученик шестого класса или даже пятого. Но никогда мне не встречался такой первоклассник. Сколько я за свою жизнь бывала в разных школах разных городов и сёл — не встречался. Всякие деятели были — первоклассника не было. Наверное, потому, что всё-таки с семилетним ребёнком, какой бы ни был у него характер, справится любая учительница, даже молоденькая и совсем неопытная. Так я считала. До знакомства с Игорем Павликовым, с милым мальчиком Игорьком.
Игорь Павликов — случай особый.
Его учительница, Мария Семёновна, которую в учительской из-за её молодости называют просто Машенькой, округлила большие глаза и сказала:
— Павликов? Он сведёт меня с ума. Он даже звонкам не доверяет — уходит посреди урока, и всё. И приходит когда вздумает. Представляете?
Завуч Владимир Михайлович, от одного взгляда которого у самых непослушных учеников сразу пропадает охота не слушаться, сказал однажды:
«Такие, как Павликов, встречаются раз в столетие».
Директор школы Лидия Ивановна сидит в своём кабинете, мы с ней беседуем не спеша. Она вообще неторопливая, полная, и кабинет у неё уютный, небольшой, фиалки цветут на окне синими огоньками.
Лидия Ивановна говорит:
— Павликов?
После этого она долго молча перебирает на своём директорском столе бумаги и достаёт сумочку, а из сумочки она вытаскивает лекарство. Она кладёт под язык таблетку, и сердцебиение, связанное с воспоминаниями о Павликове, постепенно утихает.
Потом Лидия Ивановна рассказывает о разных делах — мало ли в школе интересного. Если удастся достать саженцы, старшеклассники весной разобьют вокруг школы парк, будет красиво. А к Новому году школа выходит по успеваемости на неплохое место в районе, и это прекрасно. Райком комсомола обещал прислать новую старшую вожатую. Конечно, среди учебного года — это плохо, новый работник, пока в курс всех дел войдёт — год кончится. Но и выхода иного нет: бывшая вожатая Зиночка ни с того ни с сего вышла замуж за офицера и улетела с ним далеко.
Мало ли забот у директора школы? Очень, очень много забот.
Вот уже вечер, и занятия давно кончились, а Лидия Ивановна и не собирается уходить. Я сижу у неё в кабинете, она рассказывает о своих заботах, и получается, что жизнь у неё очень трудная. Но бывают такие люди — жалуется на трудную жизнь, а ты видишь, что без этих трудностей жизнь Лидии Ивановны была бы совсем неинтересной, вообще потеряла бы всякий смысл.
— Школа, знаете ли, такое учреждение — не соскучишься, — говорит она и рада, что не соскучишься.
Хорошо у неё на душе и тихо в этот вечерний час. Прошёл день без происшествий. Ну, поймала дежурная учительница Василия с сигаретой. Не трагедия. Поумнеет Василий и не будет курить.
Тихо на душе у директора. И тут раздаётся стук в дверь.
— Войдите!
Лидия Ивановна вся подбирается, становится сразу худее и моложе.
— Прошу вас! Войдите!
Дверь приоткрывается, неуверенный голос произносит:
— Лидия Ивановна, я насчёт Павликова.
Снова рука директора потянулась в сумочку за таблетками. Директор откидывается на спинку стула, тяжело дышит. Вот и кончилась тишина. Павликов.
— Что? Что он опять натворил? Павликов?
— Вы не волнуйтесь, пожалуйста, Лидия Ивановна. Он ничего не сделал плохого. Он только сидит в подвале, а там заперто, завхоз ушёл, а я не могу выпустить. Завхоз унёс ключ. Может быть, у вас есть ключ от подвала?
