Мы умрем в один день - [7]
Анна Куртенкова морщила жирный от крема лоб, поддергивала полы старого, когда-то модного кримпленового пальто и долго не могла припомнить, кто принес передачу для сына. Они сидели в кабинете Сергеева. Был уже вечер, и за дверью шлепала мокрой тряпкой уборщица. Куртенкова зевала, деликатно прикрывая ладонью рот. Ее утомили бесконечные вопросы о передаче и о знакомых ее непутевого сына.
— Ой, да что вы с этой посылочкой привязались? — не выдержала Куртенкова. — Ну, взяла я из нее колбасы коляску да сигарет три пачки. Что, не имею права? Дочку кормить нечем, а этот оглоед будет там копченую колбасу жрать!
— Кто принес передачу?
— Та женщина, которая зимой беременная была.
— Записку или что-нибудь на словах она не просила передать вашему сыну?
— Ничего я не знаю. Вы тут обо всем спрашиваете, а мне потом ходить да оглядываться. Перевстретят ночью да настучат железкой по голове за длинный язык.
У нее были красные обветренные руки. На левой кисти полустертая татуировка — чье-то имя. Может, Генкиного отца или отца ее больной дочери.
— Алименты не получаете?
— Откуда?
Она глядела на Сергеева настороженно, ища в вопросах двойной, опасный для нее смысл. Сергеев знал, что она носила подаренные сыном краденые вещи, и он же, сжалившись, давал ей трешку опохмелиться. А раза два, крепко подвыпивши, бил ее.
— Парень-то он хороший, запутался только…
Почти через силу выдавил из себя эту фразу Сергеев, потому что очень мало хорошего оставалось в ее двадцатилетнем сыне — лживом, испорченном с ее же помощью. Сергееву очень было надо, чтобы Куртенкова заговорила. Мать заплакала и подтвердила, что хороший он, и о сестренке заботится, и вообще все в семье у них наперекосяк пошло из-за первого мужа-пьяницы, чтоб он в гробу перевернулся.
— Гена очень нервный и вспыльчивый. За драки сколько раз в милицию попадал. Потом утихомирился, работать пошел. Деньги, правда, мне не отдавал, ты, говорит, их промотаешь, сам продукты покупал, подарки мне с Галкой. А потом вдруг бросил работу, стал пропадать целыми сутками. Приносил иногда вещи…
Куртенкова замолкла и посмотрела на Сергеева. Может быть, ожидала, капитан сейчас спросит, что за вещи и куда их девала. Но Сергеев молчал, откинувшись на спинку кресла, и Генкина мать снова вздохнула.
— …мелочи разные. Шарфик, рубашку там модную…
Она врала. Не только мелочи приносил домой ее сын, хотя наиболее ценные вещи ему не доставались. Их продавали где-то на стороне, видимо, не доверяя Куртенковой. Но то, что подарил ей сын: норковый воротник, босоножки, складной зонт, — она отдала при обыске сразу, не запираясь и не пытаясь доказать, что купила их на свои деньги.
— Высокомерный стал. Посмотрит на телевизор, а он у нас старый, и говорит — как свиньи живем! Перстень себе за четыреста рублей купил, штаны — за сто пятьдесят, жеваные, в пятнах, зато модные. Прежних друзей бросил, все больше с Игорем. Жулик какой-то или бандит!
— Анна Алексеевна, вы не знаете, где он живет или работает?
— Нигде не работает. Мне кажется, он приезжий, а живет у своей полюбовницы.
Старомодное слово «полюбовница» заставило Сергеева усмехнуться.
— Ну, а что-нибудь про полюбовницу знаете?
— Хороший ты, Сергеев, мужик, а про меня не думаешь. Генке много навесят?
— Статья предусматривает до семи лет.
— Может, меньше дадут?
— Может. Если будут смягчающие обстоятельства. А у него какие? Про сообщников молчит, врет на каждом шагу. Вот и получается из него самый настоящий вор.
— Какой вор? Поманили, пообещали красивую жизнь, он и пошел. Теперь передачками откупаются. Не знаю я, Вячеслав Николаевич, кто она такая. Ни имени, ни чего другого. Осторожные они, Игорь и подружка его.
На этом и закончился разговор между начальником уголовного розыска Сергеевым и матерью Генки Куртенкова, от которого тянулась тонкая ниточка к группе, совершившей полтора десятка краж. Группа сейчас притаилась, обеспокоена арестом сообщника, но если Генка будет молчать, она снова поднимет голову. Хорошо отлаженный и запущенный механизм не может долго бездействовать.
Сергеев пил чай с вишневым вареньем и смотрел выступление балета ГДР. Белокурые длинноногие как на подбор женщины очень неплохо смотрелись в своих откровенных блестящих костюмах.
Сын, Васька, поковырял ложкой в тарелке с манной кашей, потом потянулся к вазе с печеньем.
— Слава, — окликнула его жена, — заставь ребенка есть кашу.
— Чего? — не понял Сергеев, поворачиваясь от экрана.
— Ничего, продолжай любоваться. Тебя бы туда запустить, вот уж порезвился!
— А-а, — отозвался Сергеев и стал намазывать хлеб маслом. Посмотрел на сына. — А ну, доедай кашу!
— Я не хочу… И так полтарелки съел.
— Васек, давай через не хочу. Что за еда печенье?
— Пусть печенье с чаем ест, — вдруг изменила решение жена, — у них в школе обед в одиннадцать. Не хочет кашу — значит, организм не требует.
— Нелогично, — покачал головой Сергеев. — Ты подрываешь мой авторитет.
— Его еще у ребенка заработать надо! Кстати, ты насчет сахара разговаривал?
— С кем?
Утренняя передача «120 минут» Сергееву нравилась. Вечером смотреть телевизор он не любил. Может, потому, что достаточно уставал за день и большинство передач его раздражали.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)
НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.
Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.
В книге рассказывается о том, как работники следственных органов с помощью милиции расследуют сложные дела об убийствах, хищениях и других правонарушениях.
Верный своему слову, бывший афганец Рубцов выполняет скользкое, щекотливое поручение, оказавшись в самом центре разборок криминальных авторитетов и государственных чиновников.
Остросюжетные психологические повести посвящены любви, любви сложной и неожиданной, ставящей перед героями неординарные нравственные проблемы. Все повести объединены одним героем — следователем прокуратуры Рябининым.В книгу вошли повести «Шестая женщина», «Аффект», «Не от мира сего», «Быть может…», «Криминальный талант», «Неудавшийся эксперимент».
В декабре 2003-го года из подмосковной психиатрической клиники тайно увезен наемный убийца Владимир Звягин по кличке Черный Аист, проходивший там принудительное лечение. Он должен ликвидировать Вениамина Хуторова. За ним уже двенадцать лет безуспешно охотится Фаина Адельханян — мать убитого Хуторовым ребенка. Отчаявшись исполнить свой приговор лично, Фаина нанимает Черного Аиста. В процессе приготовления к покушению Звягин под чужой фамилией посещает элитный клуб для извращенцев «Фламинго», где все девушки являются инвалидами, В этом заведении часто бывает Хуторов.
Наркомафия... Что означает это слово, знают сейчас даже дети младшего возраста. Множество болезней, физическое и психическое истощение, потеря трудоспособности, полная деградация личности, убийства и самоубийства — вот неполный ряд тех бед, на которые обречен каждый, кто подчинил себя пристрастию к наркотикам. Однако есть люди, которые на этих бедах наживают огромные состояния.Книга «Наркомафии» рассказывает о деятельности преступных мафиозных группировок, занимающихся производством и распространением наркотиков на территории бывшего Советского Союза и в странах дальнего зарубежья.
Возможно ли, что прямо сейчас за вами пристально наблюдают? Преследуют вас, куда бы вы не шли, собирают информацию, чтобы потом хладнокровно убить? Да… Главный герой книги – обычный парень, живущий в Санкт-Петербурге. В свободное от учебы и других важных дел время он предпочитает убивать незнакомых людей. Тщательная подготовка к будущим преступлениям и следование «золотым» правилам помогают ему оставаться не пойманным.