Мы умрем в один день - [5]

К Марине Ольховой он попал лишь в субботу. Жила она в темной двухкомнатной «хрущевке» на пятом этаже старого серого дома. Сергеев не был здесь около двух лет, если не считать похороны Ольхова, когда вместе с другими он выносил по лестнице гроб с телом.

Они сидели за маленьким журнальным столиком. Разговор не получался. Они знали друг друга много лет, но сейчас, мучительно выискивая, о чем говорить дальше, Сергеев вдруг понял, что, в сущности, он ничего не знает об этой женщине, сидящей напротив. Ольхов ему не рассказывал о причинах развода. Он вообще редко говорил о своей семейной жизни.

Марина заговорила сама.

— Знаешь, Слава, давай не усложнять вещи. Не надо соболезнований и прочего. Позавчера девять дней было. Мы никого не собирали, одни родственники. — Она поднялась и достала из серванта бутылку, в которой оставалось немного водки. — Я сейчас соберу на стол.

— Не надо, Марина. Я буквально на несколько минут.

— Ничего, тебе сегодня спешить некуда. С Санькой вы целыми вечерами просиживали. Вот с тобой и помянем его. Ты по служебным делам зашел или нас проведать?

— Какие там дела?

Ложь прозвучала не очень убедительно. Они выпили, не чокаясь.

— Как семья?

— Ничего.

— Ничего… — повторила она, усмехнувшись, — это у меня ничего. Ни сейчас, ни впереди. Знаешь, а мне кажется, ты пришел меня о чем-то спрашивать. Вы ведь, наверное, сейчас расследование проводите? Или уже все, списали вечного капитана в архив?

В этом году ей, наверное, исполнилось сорок. Или сорок один. Фигура осталась той же, что и пять, и десять лет назад, но выдают морщины вокруг глаз.

— Все получилось так по-глупому. В последние годы часто ссорились. Я даже не знаю, из-за чего. Каждый день одно и то же. С восьми до пяти на фабрике, потом, высунув язык, бегаешь по магазинам, готовишь ужин, уборка и спать. Саша приходил поздно, усталый. Я с ним заговорю, он отмалчивается. Предлагаю сходить куда-нибудь в воскресенье, а он опять молчит. Начинаю раздражаться, он уходит в другую комнату. Был период, возвращался выпивши — опять ссоры. Он стал часто оставаться у матери, а однажды вечером у нас произошел разговор. Впрочем, какой там разговор — самый похабный скандал! Я сама все начала. Я кричала на Сашу, напомнила ему о женщине, с которой у него был роман много лет назад. И он тоже кричал. Девчонки плакали, со старшей случилась истерика. Они сказали ему: «Уходи от нас, ты нам не нужен». Он ушел. Мне казалось, так будет лучше. Я вспоминала эту женщину, может, у них ничего и не было, но я нарочно воображала разные картины и ненавидела его еще сильнее. Я

вспоминала, как он громко храпел, как постоянно забывал убирать со стола, его сопливые носовые платки. Так и закончилась наша совместная жизнь.

Она показала на бутылку.

— Налей себе, Слава.

— А ты?

— Совсем немножко.

Она поднялась и пошла на кухню, Сергеев тоже встал с кресла. Комната осталась такой, как и два года назад. Тот же старенький черно-белый «Рекорд», тахта, которую они когда-то вместе с Саней ремонтировали — отвалилась ножка.

Он остановился перед небольшим портретом Ольхова. У него была фотогеничная внешность. В расстегнутом светлом костюме, со спадающей на лоб прядью он походил на какого-то актера. Может быть, Филатова?

В последние годы они отдалились друг от друга. Нет, не поссорились, просто вне работы стали гораздо реже видеться. Сергееву казалось, что Саня его намеренно избегает и чуть ли не обижается, что именно его, а не Ольхова, назначили вначале замом начальника уголовного розыска, а потом начальником. Когда отмечали узким кругом назначение Сергеева, он не пригласил Ольхова. Колебался до самого последнего, но так и не позвал. Саня был тогда на ножах с Бондаревым, а Лисянского он с самого начала терпеть не мог. Конечно, ни тот, ни другой ничего бы не сказали, но Сергеев понимал, что Саня будет лишним, хотя бы даже потому, что все они руководители, а он рядовой сотрудник.

Марина вернулась и поставила на стол тарелку с мясом.

— Совсем забыла, чуть не подгорело. Ты ешь, если я тебе аппетит не испортила.

Сергееву совсем не хотелось есть, но он положил себе кусок.

— Я думала, с Сашей у нас все кончено. Говорили, что его видели с женщиной, но меня это не трогало, тем более, я тоже была не одна. Потом он зашел как-то домой за вещами, в шкафу оставались его рубашки. Он недавно похоронил мать, очень переживал, и я предложила ему поужинать. А потом долго сидел в комнате у девчонок. Наверное, он им рассказывал что-то смешное, они смеялись. Он и со мной о чем-то пытался шутить, но я ушла на кухню. Саша стал собираться, и мне кажется, что если бы я предложила ему остаться, он бы остался. Потом мы опять не виделись месяц или полтора. Не выдержала уже я сама. Я пошла к нему с младшей дочерью. Больше всего я боялась встретить в его квартире другую женщину, но он был один. Я прибрала и сварила суп. На кухне мы разговаривали с ним о разных пустяках… Слушай, Слава, я тебе не надоела своими рассказами?

— Нет, — отозвался Сергеев. — Мне действительно все надо знать о Саше.

— Ну, в общем, мы решили, что он возвращается к нам. Он бы и вернулся, но не представлялся случай поговорить со старшей дочерью — она была все еще настроена против него. А потом эта нелепая смерть…