Мы умрем в один день - [27]

На помощь Ольхову пришел муж хозяйки, и они вдвоем скрутили отчаянно сопротивлявшегося Дему.

Ольхов тогда ему ничего не сказал. Промолчал он и в горотделе — житья бы не было новичку от насмешек. Потом они подружились. Но года два назад, когда Сергеев уже уверенно продвигался по служебной лестнице, попав в разряд перспективных работников, что-то стало ломаться и исчезать в их многолетней дружбе. Они все больше и больше отдалялись друг от друга, уже не собирались на праздники вместе с Ольховым у механика Николая Аверина, а последнюю точку поставила прошлогодняя история с дачей.

Оба они, и Ольхов, и Сергеев, давно надумали взять участки под дачи где-нибудь по соседству, подыскивая место получше. Как нарочно, участки давали в степи, далеко от воды. Но в прошлом году Сергеева вызвал Лисянский и сказал, что райисполком выделяет для милиции два участка в пойме Тишанки. Один для замполита Лисянского, второй — для него. Место считалось престижным: недалеко от города, лес, речка, асфальтированная дорога до самых дач, да и строительство велось там в централизованном порядке — заплатил деньги и не ломай голову, где искать материалы. Отказываться было глупо. Сергеев тогда пробормотал что-то насчет возможности выделить участок и Ольхову, но прозвучало это довольно наивно. Сергеев понимал, что и сам он попал туда случайно. Видимо, дали за компанию с Лисянским, как ветерану отдела, чтобы меньше разговоров было. Он понимал, что поступил не совсем порядочно. Но успокоил себя тем, что другого выхода не было.

Вот так и разрушились потихоньку их прежние отношения. Чего уж тут удивляться, что не очень делился с ним Ольхов! Он и раньше не слишком распространялся, работая по раскрытию преступления, а теперь и вовсе ушел в себя. Обида, самолюбие, может, что-то еще…

Посыльный приехал за Сергеевым в девятом часу вечера. Жена разбирала холодец и смотрела бразильскую мелодраму «Рабыня Изаура». Ей и Ваське этот бесконечный телефильм нравился. Сергеева раздражал, но он тоже за компанию смотрел.

Сержант, стоя на пороге, сказал, что его срочно вызывают в отдел и пусть потеплее оденется. Машина ждет внизу. Сергеев начал не спеша одеваться, рассуждая, что, видимо, дело какое-то важное, иначе машина ждать бы не стала. Вызвали и бегом дальше, а ты добирайся сам до горотдела.

Ольга принесла свитер, но когда Сергеев попытался одеть поверх него пиджак, то не смог застегнуть пуговицы. Свитер пришлось снять, и Сергеев с огорчением подумал, что продолжает толстеть.

Жене очень хотелось спросить, что случилось, и Сергеев сказал, что, наверное, предстоит выезд на место происшествия и поэтому лучше надеть резиновые сапоги. Ольга опять перекрасила волосы, он заметил это только сейчас. Последние дни она ходила раздраженной. Может, причиной была работа — два дня назад она жаловалась на какие-то неурядицы, и Сергееву показалось, что она надеется на его помощь, и он оборвал ее — если не ладится, ищи другое место.

— Ну, пока, — сказал он.

— Ты осторожнее там.

Сергеев подмигнул Ольге и Ваське — спите.

Они ехали вчетвером на «УАЗе», позади шел бортовой грузовик. Врач Вагин рассказывал про то, как на прошлой неделе отравились метиловым спиртом трое железнодорожников, и Вагин их вскрывал. Сергеев знал про этот случай. Железнодорожники забрались в цистерну на запасных путях и начерпали несколько ведер спирта. Собирались продать, но не успели.

Следователь прокуратуры, молодой и щекастый, слушал, кивая, и при свете лампочек на панели управления поблескивали его очки. Эксперт Костя Кулик сказал, что пьют всякую гадость из-за того, что водку сделали дороже некуда, да и по такой цене не купишь и спросил, согласен ли с ним Сергеев. Сергеев с ним согласился. Следователь осторожно заметил, что в борьбе с алкоголем были допущены перегибы. В опергруппе он был один из другого ведомства, да еще представитель надзорной инстанции, поэтому держался немного скованно и официально. На охотничьем кордоне их встретил местный участковый и председатель охотобщества. Председатель, из отставных военных, был слегка навеселе. Увидев Сергеева, которого знал еще с давних времен, обрадовался.

— Только все равно до рассвета ждать придется, покойник не сбежит, — председатель засмеялся собственной шутке. — А ты, Вячеслав Николаевич, давно в наши края не приезжал. Впрочем, с твоей должностью какая уж охота!

Устроились кто где. Шоферу и следователю уступили кровати, Сергеев улегся на овчинном полушубке у печки, Вагин рядом на сдвинутых стульях.

— Чего на ночь глядя помчались, — ворочаясь, бурчал Вагин, — можно было и с утра…

— Система давай-давай, — отозвался Сергеев, — зато начальство спокойно, группа выехала на место.

Вагин закурил. Печка потрескивала, и сквозь неплотно закрытую заслонку вылетали искры, затухая на листе жести, которым был обит пол. Сергеев вспомнил, что лет пять назад приезжал сюда с Авериным и спал в той же комнате.

— По Ольхову есть что-нибудь новое? — спросил Вагин.

— Ничего определенного.

— В городе ходят слухи, что его убили. А теперь еще один труп.

— Не знаю, — отвечал Сергеев. — Там много непонятного.