Мы умрем в один день - [28]

Тело убитого лежало на боку, правая рука выброшена вперед. Голова, куртка были покрыты заледеневшей кровью.

Сергеев еще вчера понял, что это Полетаев. Впрочем, особо прозорливым быть не требовалось, других без вести пропавших по городу не числилось.

Председатель охотничьего общества стал рассказывать, что вчера во время облавы на кабанов собаки подняли лай в камышах, а когда прибежали охотники, то увидели труп. Он несколько раз повторил, как испугался, подумав, что человека убил по ошибке кто-то из охотников, и как потом у него отлегло от души, когда понял, что труп лежит уже несколько дней.

По следам определили, что Полетаева притащили в заросли и забросали камышом. Наверное, люди, стрелявшие в него, думали, что он мертв, но у Полетаева хватило сил проползти несколько шагов. На поляне виднелась автомобильная колея, но выпавший снег не давал возможности определить, какой марки была машина.

— Вот удар для матери, — покачал головой председатель.

— Он жил у бабки, — отозвался Сергеев, — мать его выгнала.

Почти полдня ушло на осмотр и составление протокола места происшествия. Кроме полузасыпанных следов, ничего обнаружить не удалось.

Докладывая Бондареву о результатах, Сергеев положил перед ним ориентировку, датированную июлем этого года. В ней сообщалось, что управлением внутренних дел саратовской области разыскиваются трое неизвестных преступников, совершивших нападение на инкассаторов. Недалеко от места происшествия находилась светло-серая «Нива», на которой скрылись нападающие. Вооружены они были пистолетом ТТ и наганом. Оказавший сопротивление инкассатор был ранен, а затем добит двумя выстрелами в голову из ТТ.

— Возможно, та самая «Нива». Я подготовил ориентировки по всем районам. А Голубева или Черных придется послать в областное ГАИ, сделать выборку по всем «Нивам».

Жена Васина работала заместителем заведующего ЗАГСом и выглядела старше мужа. Очень яркая, начинающая полнеть брюнетка, она разговаривала с Сергеевым подчеркнуто холодно. Сообщила, что написала жалобу в прокуратуру и в МВД. Конечно, муж виноват, что избил двоих хулиганов. Владелец кафе, Александр Семенович Налыгин, — его друг, и Леонид не выдержал, когда увидел, как эти подонки громят кафе. Теперь его упрятали в камеру, а хулиганы ходят и посмеиваются.

Сергеев слушал ее терпеливо, потом поинтересовался, где Васин взял последнюю, третью по счету автомашину. Васина язвительно заметила, что не привыкла лезть в дела мужа, а если товарища капитана интересует, где они берут деньги, пусть дает задание ОБХСС.

— Может, что-нибудь выкопают!

Она была хорошо одета. Лайковое пальто, высокая, с отворотами норковая шапка из светло-голубого меха, сапожки, украшенные затейливым узором. Сергеев неторопливо записывал ее показания, прикидывая, сколько денег носит она на себе. Учитывая кольцо и два перстня, явно зашкаливало тысячи за четыре. Жена Васина прочитала объяснение, в котором подтверждалось, что ей ничего не известно об отношениях мужа с Борисом Полетаевым, и вообще она ничего не знает.

Подпись работника загса была старательной и корявой.

— Я могу идти?

— Идите. Повестка нужна?

— У нас не требуют отчета, если кому-то надо отлучиться. До свидания.

Сергеев промолчал. Отвернувшись, молча копался в сейфе. Надо же было хоть напоследок показать свое отношение к этой изысканной особе, живущей отнюдь не на зарплату.

Димка Зимовец узнал о смерти приятеля от одного из знакомых, которому позвонил из квартиры тетки.

— Вывезли за город и всего изрешетили из автомата, — рассказывал знакомый.

— За что?

— Черт его знает.

— Нашли убийц?

— Вроде нет. А ты откуда звонишь?

— Да так, — замялся Димка и брякнул первое пришедшее на ум название, — из Ташкента. На заработки приехал.

Он положил трубку. Уютная теткина квартира, затерявшаяся на восьмом этаже большого дома за много сотен километров от Димкиного города и от Ташкента, показалась ему такой уязвимой и незащищенной. Если захотят, вычислят в момент. Хотя бы через адресное бюро или через милицию — у них и там имеются свои люди.

В дверь позвонили. Димка, сидевший в прихожей у телефона, замер. Если они начнут стрелять через дверь, то легко достанут его. Он съежился и затаился. Звонок продребезжал еще раз, потом послышались удаляющиеся шаги.

Зимовец быстро собрал сумку, пересчитал деньги. Их оставалось совсем немного — надо ж было вчера сдуру две магнитофонные кассеты купить! Не раздумывая, открыл платяной шкаф и в стопке старенького теткиного белья отыскал целлофановый пакет с документами. Деньги, рублей семьдесят трояками и пятерками, сунул в карман, а пакет положил на прежнее место. Ничего, обойдется, не умрет с голоду! Родители вместе с ним почти ящик консервов прислали, пусть забирает. В серванте из стеклянной, под рифленый хрусталь, салатницы достал золотое кольцо. Тоже в крайнем случае сгодится.

По дороге на железнодорожный вокзал прикидывал, что легче всего двинуться в сторону Кавказа. Там и теплее, и затеряться легче.

Но не получилось. Поезд на Железноводск уходил поздно вечером. Зимовец часа два просидел на вокзале, потом поехал на рынок, купил бутылку вина у грузчиков, переплатив трояк. Полбутылки выпил здесь же, за ларьком. Стало совсем хорошо, и он отправился бродить по рынку. Встретил двоих парней. Выяснилось, что один из них тоже сидел. Закурили и допили вместе оставшиеся полбутылки. Скинувшись, купили еще два портвейна, потом пошли в пивной бар. Зимовец хвалился, как вместе с друзьями ставит на уши кооператоров, и показывал теткино кольцо, которое он якобы приготовил в подарок своей подруге. Вместе с пивом разливали самогон и ходили мочиться за угол. Мелькали еще какие-то лица. С трудом вспомнилось, как его куда-то тащили, он упирался, а незнакомый голос ласково уговаривал: «Пошли баиньки». Потом его пинали ногами, было совсем не больно, но противно обжигал снег, попавший за воротник.