Мы те, которых нет - [11]

Когда авторитет спецслужб начал восстанавливаться, выяснилось, что ситуация катастрофическая. Система потеряла эффективность. И как ее восстановить – не знает никто.

Сегодня ФСБ на первый взгляд – это обычная конторка, типа полиции, только еще лезущая в политику и присматривающая за структурами, куда другие органы не пускают.

Вместе с тем уровень угрозы национальной безопасности настолько высок, что наличие дееспособных спецслужб – это вопрос выживания государства. И нашлись в свое время умные люди, чьими стараниями ФСБ сегодня похожа на капусту. Снаружи – вялые завядшие листья. Ближе к центру – крепкая кочерыжка. В каждом подразделении оставались настоящие опера – пусть и не на руководящих должностях, но с некоторой свободой действий. Были боевые отделы, зачищающие террористов и громящие иностранную агентуру. А еще было создано несколько хитрых подразделений, сам факт существования которых являлся гостайной высочайшего уровня – это последняя линия обороны.

Официально подразделение, которым руководил генерал-лейтенант Панасенко, именовалось «Управлением по реагированию на новые вызовы и угрозы». За этой ширмой скрывалась «НК» – нелегальная контрразведка.

На последней коллегии ФСБ вновь звучали грозные призывы неукоснительно соблюдать права человека и законность. На самом деле спецслужбы созданы для того, чтобы нарушать законы. Шпионаж – это уголовное преступление. То есть вся Служба внешней разведки создана для нарушения уголовного законодательства зарубежных стран. А внутри страны чем лучше? Нормальная спецслужба ведет настоящую войну, где противника перекупают, уничтожают, разоряют. А какие законы мирного времени пригодны на войне?

Формально задачей «НК» является «предотвращение террористических актов на стадии приготовления». Руководство чаще трактовало это как физическую ликвидацию источника угроз.

– Александр Аверьянович, мы сегодня не слышали вашего мнения, – произнес генерал Панасенко.

Куратор побарабанил пальцами по столу:

– Террористическая активность «Альянса» будет возрастать. Они не успокоятся. Они будут бить по самым больным местам. Это не фанатики, а комбинаторы.

– Их цель?

– Узнаем. Когда возьмем их.

– Стоит задействовать по полной программе группы контртеррора. – Панасенко без особой охоты принимал такие решения, зная, насколько острое это оружие.

– Уже задействовал, – бросил Куратор.

– Без согласования? – приподнял бровь генерал.

– Я принял решение в рамках полномочий. В соответствии с пунктом пятым Протокола. И сейчас считаю нужным доложить об этом.

Система «НК» была основана на том, что каждый из собравшихся при формальном подчинении руководству обладал полной свободой применения подчиненных сил. Если считалось, что руководитель сектора превысил допустимые рамки, это рассматривалось позже на совещании Управления, а потом у Директора ФСБ – единственного, на ком замыкалась эта система.

– Результаты есть? – спросил Панасенко.

– Пока нет, – покачал головой Куратор. – Мы делаем все.

– Если так пойдет, то и нас взорвут, – подал голос генерал Юрасин.

– Это будет прискорбно. Но не смертельно, – усмехнулся Куратор.

– Все, совещание закрыто, – хлопнул по столу ладонью Панасенко.

Действительно, пора работать. Здесь не любили чесать языками.

* * *

Жук работал при нашей автобазе в конторке, созданной для распила бюджетных денег – то ли менеджером, то ли завхозом. На офисного хомяка он походил меньше всего. Огромный, накачанный, суровый.

Я считал его кем-то вроде бандита, крышующего автобазу. Такую публику я предпочитаю обходить за километр. Но как-то мы оказались с ним на общей пьянке – он не считал зазорным общаться с рабочим классом. Мы разговорились, и я понял, что тут совершенно иной случай. Передо мной был фанатик. Человек, исступленно преданный идее возрождения России.

Тогда ему уже стукнул сороковник. Он вел секцию рукопашки, куда привлекал молодежь, руководил патриотическим клубом «Эра Водолея». И был одним из лидеров полулегальной организации «Русский реванш».

На той памятной пьянке он пригласил меня в секцию:

– Ты парень молодой, сметливый. Приходи. Присмотришься, может, понравится.

И я пришел в спортзал. Узнав, что я имею некоторое представление о рукопашке, Жук предложил «отстукивание» – пристрелочный бой с его питомцами. На рукопашку меня натаскивали с детства. Так что при моем сухощавом сложении уделал я здоровенных качков и даже не вспотел.

С Жуком мы обменялись несколькими ударами. И я понял, что смогу уделать и его. Он это тоже понял. Прервал бой. Хлопнул меня по плечу:

– Мастер.

Я стал захаживать в спортзал.

Тренировки сочетались с «бдениями» – Жук очень увлекательно рассказывал об истории России. О беспощадных войнах, где закалялся русский дух. О том, что и нам пора решать – хотим ли мы оставаться народом-победителем или стать жертвенной коровой на геополитическом разделочном столе.

Постепенно мы сближались. Однажды я узнал, что деятельность Жука тренировками и проповедями не исчерпывается. Тогда в тренерской комнате, в углу, мерцал экран телевизора. Показывали репортаж о задержании добрых молодцев, совершивших налет на грязную общагу на окраине Москвы, где обитали чернокожие наркоторговцы. Смаковались кадры, где «русских скинхедов» загружали в полицейские автомобили.