Мы те, которых нет - [12]

Жук чертыхнулся:

– Мои ребята. Надо вызволять. Адвокатов искать.

– Хоть не ты их туда послал?

– Я похож на дурака? Они откололись пару месяцев назад. Хотели всего и сразу. Но помогать надо. Мы своих не бросаем.

Постепенно мне открывалось, что Жук является идеологическим вдохновителем нескольких боевых групп. К нему многие приходили за советом. К его словам прислушивались ребята, больше не слушающие никого и не признающие никаких авторитетов.

– Вы хотите убивать таджикских дворников? – резко отчитывал он их. – За цвет кожи? Мы не можем ровнять всех под одну гребенку. И бить таких же бедолаг, как и наши работяги. Они же сами жертвы, у нас общие враги.

– Зверьки должны знать место, – хмурился необъемных размеров коротко стриженный битюг.

– Это не наш путь. Мы должны быть выше, умнее, организованнее. И силу использовать лишь тогда, когда нельзя иначе. Но тогда бить так, чтобы любая мразь трепетала, только завидев русский кулак.

Позже я узнал, что Жук являлся организатором нескольких громких силовых акций. Та нашумевшая история, когда следователь хотел выпустить горцев, насмерть расстрелявших двоих русских ребят из травматики. Родители джигитов были большими шишками. Тогда я увидел, как может стремительно разворачиваться машина «русских дружин». За считаные часы было организовано многотысячное пикетирование прокуратуры и МВД. Переполнены информацией СМИ и Интернет. Поднят такой шум, что власти реально испугались, в результате виновных осудили.

Однажды Жук собрал дружину и рванул в Ивановскую область, где местные мужики схлестнулись с чеченской мафией. Порядок там навел быстро, жестко и без шума.

Жук не пытался втягивать меня в свои дела. Хотя понимал, что я не просто приятный собеседник и хороший спортсмен. Что у меня за душой есть что-то стоящее.

Но однажды он попросил меня. На двоюродную сестру его сотрудника наехали диковатые кавказцы. Одно время она крутила любовь с кавказцем, и тот теперь считал ее своей собственностью. Обещал взять за волосы и уволочь в свой аул. Увозил пару раз от дома на машине, угрожая: «Пикнешь, сверну шею, я человек важный, мне ничего не будет».

– Непорядок это, – сказал Жук. – Своих надо выручать. Разомнемся?

– А что? – бесшабашно махнул я рукой. – Можно.

Двое важных бабуинов ждали у подъезда свою жертву. Кстати, к кавказцам я отношусь толерантно – и в детстве, когда жил в Чечне, и на войне видел их разных. Среди них были мои друзья, с которыми я пошел бы в любую разведку. Но количество дикарей, сорвавшихся с гор в Центральную Россию, в последнее время зашкаливает.

Мы с Жуком покуривали в сторонке, глядя, как во двор заходит тоненькая испуганная девчушка. И бабуин подваливает к ней со словами:

– Ты чего, праститутка, не поняла?

Схватил ее за локоть и поволок в сторону красного «Ауди».

И тут мы. Вырубили их с трех ударов. Забрали пистолет «ТТ». Одного бабуина кинули в багажник нашего джипа, другого – в салон.

В лесочке за МКАД состоялся душевный разговор. Я припомнил науку интенсивных допросов в боевых условиях. И превратил гордых джигитов в расплывшихся слизняков. Если первыми их словами были: «Убьем тебя, твоих родственников и эту билядь», то в конце звучало униженное: «Не убивай, брат».

Жук сфоткал обоих на мобильник с фаллоимитатором в интересном месте. Да еще друг с другом. И сжал увесистый кулак:

– Понимаешь, что ты у меня теперь вот здесь?

– Все понимаю, – блеял бабуин.

– Не забудь, что с тебя двадцатник зелени. Завтра.

Через два дня в спортзале Жук протянул мне пачку стодолларовых купюр.

– Часть ушла девчонке в качестве компенсации. Наша доля пополам.

– Не надо. Я за идею.

– А я за что? Но обезьяну ошкурить – сам Господь завещал.

– Ладно. – Я взял деньги, усмехнувшись про себя – вот так становятся бандитами. Хорошо еще, если благородными.

– Не кривись. Деньги не цель. Но они нужны для дела.

Через пару месяцев он вновь обратился ко мне. На этот раз ситуация была куда круче.

– Серый, ты парень серьезный. Вижу, что воевал.

– Да ладно, какой там воевал.

– Не надо мне петь. Я сам не через одну войну прошел. Ухватки матерых вояк знаю. Ты из военной разведки… Ладно, умерло между нами… Только война не закончена.

У него была конкретная информация, что в Москву прибыл груз героина, где-то под сотню кило.

– Я знаю, где его перехватить, – сказал Жук.

– И что ты с ним собираешься делать?

– В печку.

– А курьеров.

– Без мокрухи. Но в назидание.

– Жук, это не моя война.

– Правильно, не твоя. Наша. Потому что нам не все равно.

И я понял, что мне действительно не все равно. Перед моими глазами стояли мешки с героином… Адское пламя и вселенское зло.

Информация была в точку. Хлопнули мы груз в момент передачи на глухой стоянке дальнобойщиков под Москвой. У нас было все необходимое – маски, стволы. И охрана оказалась слабенькая. Один пытался вытянуть пистолет, но я его сшиб с одного удара.

– Вы сюда больше не ходите, чурки. В следующий раз на костре сами будете, – говорил Жук, поджигая мешки с героином.

С этой вылазки дивидендов мы не поимели. Оплата за груз производилась между проверенными партнерами по безналу, через офшоры.

– Слушайте, братья мусульмане, – напоследок объявил Жук, пиная лежащих на земле таджиков. – Мы вам не дадим возить зелье. Мы вас будем убивать.