Мы пришли с миром - [58]

Мгновение Иванов с удивлением рассматривал меня, затем невесело хмыкнул.

— Если бы вы вчера задавали такие вопросы, я бы не взял вас в стажеры...

От намека, что в таком случае я подвергся бы выбраковке, меня покоробило, но я сдержался.

— Не путайте божий дар с яичницей, — продолжал Иванов. — Телепортационный створ имеет стационарное размещение и потребляет уйму энергии. К тому же он совмещает только две пространственные точки со строго фиксированными координатами. Вы же прошли сквозь стену без какой-либо аппаратуры, словно бестелесная голограмма. С подобной техникой, как вы выражаетесь, не только мы не знакомы, она никому не известна.

— Даже так? — с иронией заметил я и попытался, копируя Иванова, заломить бровь. Не знаю, получилось или нет, но выпад прошел мимо цели.

— Не даже, а именно так, — спокойно поправил он.

— А каким тогда образом исчез холодец из тарелки в «Театральном кафе»? Что-то я никаких телепортационных створов не видел.

— Не было никакой телепортации, — вздохнул Иванов, встал с подоконника, подошел к столику и сел в кресло. — Есть такой термин — гипнотическая мимикрия.

— То есть вы хотите сказать, что плевок окурком и ввинчивание холодца в тарелку были иллюзией?

— В некоторой степени да, — кивнул Иванов и неожиданно усмехнулся. — Кроме плевка окурком. Право слово, если бы вам в лицо ткнули окурком, вы бы повели себя значительно хуже.

— Это был кто-то... живой?

Иванов потрогал кофейник, поморщился.

— Остыл кофе. Не люблю холодный...

— Я спросил, кто был в виде холодца? — повторился я.

— На данном этапе вам лучше не знать.

— А на каком этапе будет положено знать?

Иванов все-таки налил себе холодный кофе, отхлебнул и снова поморщился.

— Если бы вы прошли стажировку, то через полгида, может быть, и узнали.

— Значит, как посредник я гожусь, а чтобы хоть что-то знать об объекте — нет?

— Вы будете работать с другим объектом.

Меня так и подмывало послать его и его организацию к чертовой матери, но я сдержался.

— В таком случае прошу сообщить сведения о том объекте, с которым буду работать.

— И этого вам тоже лучше не знать.

— Что?! — Тут я уже не выдержал. — Вы меня что — втемную собираетесь использовать? В качестве подсадной утки? Или наживки?!

— Вот только давайте без нервов! — повысил голос Иванов. — Неврастеников и без вас хватает! Объект пошел с вами на контакт, и мы считаем, что лишнее знание в данной ситуации может вам повредить.

— Кто — мы?

— Руководство «Горизонта». Представьте, что вы никогда не встречались со мной и ничего не знаете о нашей организации. В таком ключе и действуйте, но при этом не забывайте, что основной вашей задачей является склонение объекта к сотрудничеству с нами.

При других обстоятельствах я бы рассмеялся. Сейчас, честно говоря, было не до смеха. И все же на иронию меня хватило.

— Забудьте о нас, но в то же время помните. Не находите, что одно исключает другое?

— Не нахожу, — не согласился Иванов. — Это азы психологических установок наших оперативных сотрудников.

— Так вы еще и психологией занимаетесь... — съязвил я.

— Не просто занимаемся, а в первую очередь, — не принял иронии Иванов. — Вы и представить не можете, насколько психология представителей иных цивилизаций отличается от человеческой.

— Да неужели? Что-то не замечал в своем объекте. Просветите, если не секрет.

— Ваш объект копирует человеческую психологию, и в этом отношении вам будет проще с ним работать. В данном случае незнание вам во благо.

Иванов замолчал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ну-ну, — скривился я. — Во благо, говорите?

Он выдержал паузу, затем кивнул.

— Хорошо, приведу один пример. Насколько мне известно, вы знакомы с устюпендами?

— Более-менее, — обтекаемо согласился я.

— Смею заверить, что мои знания об устюпендах лишь в небольшой степени превышают ваши. Более того, никто в Галактическом Союзе о них практически ничего не знает, хотя обитаемая Вселенная наводнена устюпендами. Существует масса противоречивых гипотез: что они разумны и что они неразумны, что их происхождение искусственное и что их происхождение естественное. В пользу их разумности говорит единственный факт: устюпенды никогда не вступают в контакт с цивилизациями, не входящими в Галактический Союз. Именно поэтому их не встретишь нигде на Земле, а только в аномальных зонах, являющихся форпостами Галактического Союза. В пользу же неразумности говорит то, что контакт ограничивается только их присутствием. Весьма, кстати, назойливым, из-за чего устюпенд часто называют блохами Вселенной, а их псевдоцивилизацию — паразитической. Обусловлено это тем, что устюпенды питаются исключительно кинетической энергией. Чем сильнее вы их бьете, швыряете, тем плотнее они насыщаются. И... И все. Весь контакт. Именно из этого свойства вытекает гипотеза их искусственного происхождения — полагают, что некая цивилизация создала устюпенд в качестве детских игрушек, но затем произошел сбой генетической программы, и устюпенды приобрели свободу воли и способность размножаться. Вот теперь и задайтесь вопросом: что у них за психология и надо ли вам о ней знать?

Я вспомнил ведро на пристани, коменданта Затонского с удочкой и понял, почему он жаловался на назойливость устюпенд.