Мы ничего им не должны! - [165]

Что делать – а бежать отсюда придется все равно и лучше всего прямо сейчас, утром будет тяжелее во сто крат. Александр посмотрел по карманам и выложил деньги на стол, две тысячи франков в одном свертке и еще две бумажки по сто отдельно, не бог весть какое богатство, не он знал заранее, что так получится попросил бы у Фигнера больше.

Ассигнации под подушку, свечу погасить… кто дверь за ним закроет на засов, придется мальчика поднять, ничего – днем отоспится. В подъезде он еще раз неприятно поразился, в каком же все убожестве живет средний парижский обыватель. У них с Глашей в Сосновке, по меркам ХХ-го века тот еще ужас и антисанитария, но по крайней мере весело. Кругом зелень разная, рядом лес и пруд, полон двор каких-то мелких и средних зверюшек – у Дарьи даже кролики были, целых две штуки, она специально для младшей дочки принесла от помещика. Грязно но свободно и душа поет… а здесь на этих камнях тоска смертная, из живности лишь крысы да тараканы, и куда тут пойдешь – на помойку что ли за домом? Хотел было он вспомнить жену – "перебить" эту новую Жаннет, как и всех остальных. Не вышло, словно фотомонтаж – Глаша видна где-то вдали в дымке, а на переднем плане ее младшая сестра – Машка, его свояченица и смотрит на него своими цыганскими бездонными очами так подозрительно, словно опять какую-нибудь мелкую пакость замышляет… Видимо судьба у него такая, что всех женщин с которыми он мог остаться приходиться бросать, один раз удача улыбнулась – да и то лишь неполный год пожил в своей семье.

На конспиративную квартиру Александр вернулся во втором часу ночи и в весьма растерзанном виде.

– Ну ты брат силен гулять! Весь Париж перетрахал или еще остались девки, что с тобой случилось? – встретил его Фигнер.

Да так… херня… изнасиловал вроде тут одну… может быть.

– Ну ты даешь, никогда бы не подумал, давай выкладывай, чего натворил.

Коротко и сухо Александр рассказал, можно сказать даже доложил о всех своих приключения в ходе "поисков любви". Так ему и самому легче, за короткими формулировками как-то не видно страстей.

– И почто так страдаешь, девка же ничего не сказала? Все по согласию, не пять же лет Жаннет, а двадцать… – сразу же вынес свое веское заключение напарник, – Не бери в голову всех обиженных и униженных в Париже знаешь сколько? А твоих 2000-и франков ей на несколько лет хватит коли шиковать не будет, может еще и устроиться как-нибудь.

Чуть погодя после некоторого размышления, Фигнер все же добавил вслед, что может быть когда-нибудь будет возможность к "ним" вернуться – но потом, сейчас нельзя.

– Ложись спать, завтра у нас новая жизнь начинается. Станем цивильными наемными работниками, с грязными клошарами покончено.

– Снова дерьмо из канализации выгребать придется вагонами?

– Ишь ты какой… нет, работа чистая, на свежем воздухе и тебе малость знакомая, ближе к небу. Приступим на следующей неделе.

Поднял его Фигнер ни свет ни заря… чуть ли не в три часа утра, обычно вставали в пять.

– Что недоспал? А не будешь шататься по девкам до полуночи.

Сборы в дорогу, сюда на этот чердак уже не вернуться и следует проверить, не оставили они ли случайно каких нибудь нежелательных "следов".

– Вроде чисто. Я бы даже и спалить этот домишко рад, тогда уж точно ничего не останется, да нельзя.

Александр думал, что предстоит дорога в торону промышленных районов столицы, но командир неожиданно потащил его за город, совершенно в противоположную сторону.

– Надо куда-то спрятать наши пистолеты и прочее барахло, нужен еще один тайник на пару дней.

– На хрена? Нас ни разу никто не пытался обыскать?

– А мы до сего дня особо и не борзели. Но сегодня пойдем на набережную Вольтера, там на каждом камне мостовой по два полицейских в форме и один "ряженный".

Оружие, отмычки, бланки документов, деньги… все предметы что могут привлечь внимание бдительного полицейского чина отравляются в специальный дубовый сундучок, что куплен накануне в мелочной лавке. Обязательная процедура, после каждой смены конспиративной квартиры меняются еще и документы. Александр заглянул в свой бланк, в этот раз проще запомнить, имя то же самое лишь фамилия изменилась… и опять ему суждено изображать умственно отсталого, но тогда его родиной был Эльзас, а теперь другая провинция. Ну да черт с ним, с нас дураков, как известно и спроса нет.

– Давай все из карманов мечи вплоть до мелкого мусора! – неожиданно распорядился Фигнер.

Что там может быть, все вроде бы уже давно убрали, а нет неожиданно нашлась старая затертая копейка с гербом СССР. Монетка летит в сторону, в кусты с глаз долой. Вот будут ломать голову археологи когда обнаружат при раскопках такой артефакт в культурном слое начала века 19-го. Еще больший сюрприз ждет ученых будущего, в том случае, если Сашка с Фигнером сегодня "спалятся", да думать об этом как-то не хочется.

Без привычного ствола, как без штанов – приходится терпеть, лишь бы не зря. Вроде бы улица, как улица – подумаешь набережная, есть и еще такие. Дело не в названии, а в содержании, здесь размещается министерство полиции, можно сказать, что основное рабочее место Жозефа Фуше, и Бонапарт частый гость в этих краях.