Мы ничего им не должны! - [161]

– Им двоим в сумме хоть двенадцать то будет? Что я с ними делать должен?

– Ежели в дырку им не вставишь, так суй в рот, или пусть руками ублажают. У девок мать – шлюха, моет посуду в харчевне и раздвигает ноги для всех подряд, кто ей нальет. Куда их теперь девать? Замуж никто не возьмет, все одно на улице будут мохнаткой промышлять.

Александр еще раз посмотрел на "девок", одной лет пять от силы, другой – семь или восемь. Все же придется ему их взять… жалко до слез, особенно младшую, красивый ребенок – хоть сразу в костел ангелочком под потолок, ни грязь ни рубище нисколько ее не уродуют. Если он всю троицу прогонит взашей, то где гарантия, что ушлый подросток-"гаврош" не запродаст детей кому-нибудь не столь разборчивому. Так он хоть на полдня избавит несчастных девчонок от страданий, а может быть и от серьезного увечья, что с ними будет другой "клиент", кто знает? Все же жизнь беспощадна даже к взрослым, а уж к этим малолеткам тем более. Как они жмутся друг к другу словно щеночки, не понятно – понимают или нет, зачем парнишка их сюда приволок. Заметно однако, что боятся девочки, старшая как осиновый лист на ветру дрожит, младшая вроде спокойна пока, но того и гляди – заплачет, надулась и губки выпятила. Блондинка и брюнетка, черненькая и беленькая, беспризорник сказал – родные сестры, очень может быть, но скорее всего от разных отцов. Одеты малышки… одеждой это рванье назвать трудно… на младшей сверху вообще мешок с дырками для рук и головы, под ним что-то еще есть, может быть нижняя рубашка – заметно сквозь прорехи, у старшей вроде бы платье, но состоит оно целиком из одних заплат и дыр между ними. Вдобавок вся "мелкая" компания, включая и самого сутенера – босиком, а ведь земля еще холодная, как они только выдерживают, скорее всего следствие многолетней привычки. Групповой портрет, "парижский пролетарий и дети" – пожалуй со стороны все так и выглядит, да только у нашего "рабочего" пистолет ТТ в кобуре блузой, а детишки занимаются проституцией…

– С тебя пять франков за труды, а девкам – старшей три, младшей – сам решишь. Может тебе мальца надо пруссак, коли девчонки не по нраву? Ты скажи, и я найду.

– Нет… – машинально ответил Александр, ему и "девки" эти в сущности не нужны, а уж тем более и "мальчики".

Пришлось ему все же раскошелиться, в смысле расплатиться. На прощание он поставщику "живого товара" еще и хорошую затрещину в качестве бонуса отвесил. Парнишка нисколько не обиделся, видимо и такая "благодарность" за услуги ему не в новинку, выхватил серебро и медь из рук и только его и видели.

Получив свою мзду сутенер исчез, оставив Сашку разбираться с девчонками. Ни о каком сношении естественно и мыслей у него не было, собирался он лишь провести "воспитательную работу", дать малышкам немного денег и отпустить их с миром, но вышло немного иначе.

– Подите сюда… поговорим, – и Александр сел на обрубок бревна возле стенки сарая, чего зря ноги бить – не казенные.

Подошли к нему "мелкие", приблизились на расстояние вытянутой руки и смотрят насторожено, чего же им хозяин прикажет… У старшей уже давно глаза "на мокром месте", она вроде бы поняла, что от них хотят, а ее сестренка считает происходящее игрой Хотел было Сашка им сказать кое-чего на предмет "что такое хорошо, а что такое плохо", да не успел как всегда его опередили.

– Люси давай, вишь месье ждет! – с этими словами старшая из девчонок ухватила младшую за подол потянула вверх и оголила сестренку снизу и до уровня груди.

Мешок-платье и нижняя рубашка у мелкой оказались в результате такой подвижки на голове и почти полностью скрыли ее лицо. Закончив с сестренкой старшая – брюнетка и свое одеяние подняла вверх обнажив худенькое детское тело до уровня пупка.

Стриптиз в детском саду… от увиденного Александр "выпал", не "выпал" в осадок, но все же невольно отклонился назад и больно стукнулся затылком о стену сарайчика. Между тем исполнительницы номера – Мари и Люси та к и стоят перед ним обнажив все свои прелести. Никаких "филий" у Сашки никогда нет и в помине, но не страдал он и "фобиями". Да его Глафире было 13-ть всего… Глаша, Глаша… перед глазами на мгновение снова встал столь дорогой образ единственной любимой женщины-девочки… Он прогнал это видение прочь, зачем травить старую рану. Но там – подросток, уже все же ближе к взрослой девушке, а эти… Тонкие ножки-спички, грязные до щиколотки, впалый животик с дырочкой пупка, бюст или в в просторечии "сиськи" отсутствует как класс. Главное их "сокровище" – к нему даже ни медицинский ни похабный термин пока никак не применить, пусть будет – "писька". Так вернее, как раз по функционалу – в этом раннем возрасте природой им суждено только так данный орган использовать.

– Что за… а ну быстро опустите подолы! Не надо мне вас, – наконец справился с минутным замешательством и обрел дар речи Александру.

Не стоило так резко, вышло только хуже… старшая заревела, и младшая вслед за ней захныкала, да вторая еще и запуталась окончательно в своих тряпках. Она ничего не видит – мешок и нижняя рубашка плотно "упаковали" ей голову и плечи, и не может самостоятельно высвободить ручки, стоит и судорожно дергается.