Мы не сеем колючек - [39]

Хозяйка открыла маленькую коробочку, достала блестящие серьги и протянула служанке.

— Ты еще совсем юная… Кто знает, как сложится будущее. Выйдешь замуж, пойдут заботы, расходы… А золото — вещь постоянная, всегда в цене.

Сейида глядела на серьги и не верила своим глазам.

— Это мне?

Конечно. Это твое жалованье за одиннадцать месяцев — пришлось добавить еще за месяц вперед. Вот ярлык — в нем указаны стоимость вещи и вес золота.

— И я могу их надеть прямо сегодня?

— Конечно же!

Вошла Самиха и захлопала в ладоши:

— С началом приданого, Сейида!

Спасибо, Самиха, на добром слове и пошли тебе Аллах счастья!

Подружка помогла Сейиде вдеть серьги.

— Тебе очень идет!

Сейида молчала, ошеломленная радостным событием. Подумать только, у нее теперь есть золотые сережки, не хуже, чем у Умм Аббас! Это ведь целое состояние, ее состояние, которое никто не может отнять и присвоить!

— Выйдешь замуж, — сказала госпожа, — станешь хозяйкой дома…

Что-то не верится, даже представить трудно! А вдруг! Кто знает, что может произойти. Сегодня у нее золотые серьги, потом будет браслет, и, глядишь, она кому-нибудь понравится по-настоящему. И все будет, как следует: сватовство, сговор, свадьба… Пойдут дети! Неужели это возможно!

Сейида украдкой взглянула на Хамди — какое впечатление она на него производит в сережках? Но юноша занимался пластинками и совсем не замечал ее.

Не обольщайся, Сейида, вы слишком далеки друг от друга. Он хозяин, а ты служанка. Все, что ты можешь себе позволить, — это лишь тайно вздыхать по нему или лить слезы, когда гладишь ему рубашки, убираешь постель… Правда, в этих слезах не было горечи — ее любовь к Хамди была настолько велика, что возможность угождать обожаемому человеку и чувствовать его благодарность доставляла Сейиде подлинное наслаждение. С нее довольно и этого. И не надо мечтать о несбыточном, чтобы не испытывать потом острую боль разочарования!

Сейида вновь ощутила в ушах тяжесть драгоценных сережек. Мечты — хоть и не все — сбываются! Если ничего не случится, то она и вправду станет обладательницей целого состояния…

— Будь осторожна, Сейида! — предостерегла госпожа. — Не ходи в сережках на рынок — в один момент сорвут! — И, не ожидая ответа, повернулась к хозяину: — Ужинать будешь?

— А что у нас есть?

— Брынза, простокваша, яички, маслины…

— Хорошо бы баранинки!

— Подождешь до завтра.

— И сегодня — невелик грех.

— Ничего, попостишься.

— А я не хочу!

— Все люди так делают.

— Почему я должен оглядываться на других?

Фатьма решила не продолжать бесполезного спора и сказала Сейиде:

— Поди, дочка, приготовь, что принято.

После ужина усталые домочадцы довольно скоро разошлись по своим комнатам. Сейида сняла серьги, зажала их в ладони и, счастливая, заснула.

Ее разбудил веселый протяжный выкрик, доносившийся с улицы: «А вот и я, аккуратный мясник!» Косые лучи раннего солнца падали в окно. Девушка живо поднялась с постели. Ведь сегодня праздник, будут забивать баранов, наряжаться, гулять, разговляться. Можно зайти ка. старый двор, повидаться с подружками, похвастаться перед ними новым платьем и золотыми сережками.

Мясник с баввабом[20] Али отвязали барана и потащили его в дальний угол сада. Вскоре все было кончено, и из кухни понеслись запахи жареного мяса.

Солнце поднималось все выше, дом просыпался. Наконец семья собралась за столом. Сейида спешила приготовить обед, чтобы пораньше освободиться, и наскоро позавтракала на кухне. К полудню она уже смогла снять фартук, надела новое платье и пошла к госпоже сказать, что уходит.

— Куда собралась? — поинтересовалась хозяйка.

— На старый двор, в квартал эль-Маварди.

— Будь осторожна и не слишком задерживайся.

— Вернусь еще засветло.

Возле своего бывшего дома Сейида увидела тетку Атуву, восседавшую на тротуаре с зеленью, бобами и сладостями.

— A-а, пропащая! Добро пожаловать, — обрадованно приветствовала Сейиду тетка Атува.

— Здравствуйте, тетушка! Как вы поживаете?

— Хорошо. Зейнаб вышла замуж. Помнишь нашего соседа? У него еще племянник работал механиком!.. Так вот, за него.

— Когда это случилось?

— Уже больше месяца. Они уехали в Танту.

— Что же брат отстает? Невесты перевелись?

— Он теперь работает в железнодорожных мастерских. Ушел от Анвара.

— Из-за чего?

— Тот все никак не повышал жалованье, хотя сама знаешь, какой мой парень — он тащил на себе всю мастерскую!

— Ну а как другие соседи?

— Бахнаси все еще живет в вашей прежней квартире… Да и у остальных ничего не изменилось… А ты что стоишь? Садись!

Девушка замешкалась. Раньше бы она, не раздумывая, уселась на тротуар — ее одежда была не чище. Но теперь… Пока Сейида колебалась, старуха ухватила ее за руку и потянула вниз.

— Видно, неплохо живешь, девонька? — нараспев продолжала она. — Ну а как дела у Умм Аббас?

— Не знаю. Ушла я от них.

— Ушла?

— Натерпелась, намучилась — на весь век хватит.

— И теперь где?

— Слава Аллаху, у хороших людей! Живу почти в самом парке Намиш…

Сидя рядом с торговкой, Сейида оглядывалась вокруг. Дом словно осел, а кучи мусора и отбросов выросли. Двор уже не казался ей таким притягательным местом… Все изменилось!

Нет, Сейида, это ты изменилась, а вовсе не старый двор. Твоя жизнь стала куда лучше, и в сравнении с нею потускнели картины, казавшиеся такими яркими в детстве.