Мы на своей земле - [40]

— Нашли-таки…

— А ты, что думал, не найдем, — сердито ответил Иван Никитович Клименко.

— Ого, и Ванька тут! — и, повернувшись к Ивану Никитовичу, Василий Иванович строго спросил — Ты писал записку?

— Нет! Это он — кивнул старик в сторону Якова Федоровича.

Широко улыбнувшись, Васин поднялся с камня, дружески похлопал Василия Ивановича по плечу:

— А мы добирались до твоей хаты, чтобы повесить тебя.

— Веревка коротка… — и, сбросив с плеча руку Васина, негодуя продолжал — Какой я тебе Коза? Пи-и-сака, — процедил он и, обратившись к Ивану Никитовичу, насмешливо спросил — Снова за старое принялся?..

— А ты, что? Решил жить новыми порядками, — поддел его Иван Никитович. — Не выйдет…

Иванов засмеялся.

— Письмо адресовали Козе, а не мне, — с нотками обиды в голосе сказал Василий Иванович. Кроме того, я не знаю человека, который передал мне письмо, он у нас новый. Доверишься, а потом… Да будет тебе фыркать, — повернулся он к Васину. — Давай мириться.

Вспыльчивый, но отходчивый Яков Федорович, пожимая руку Василия Ивановича, говорил:

— Не сердись! Твою фамилию я не знал, да и тот человек тоже.

Долго и обстоятельно толковали люди о планах борьбы с врагом.

Василий Иванович Иванов обещал помогать нам, что и выполнил впоследствии.

Фурманенко попросился к нам в отряд. Васин и Зелинский решили, что он останется на месте, а в случае надобности два-три человека, владеющие оружием, будут принимать участие в боевых операциях.

Возвращаясь в свой лагерь, мы увидели на дороге свежие следы трех человек, один из них женский. Там же нашли оброненную кем-то листовку с призывом к населению:

…«Уничтожайте фашистскую гадину! Создавайте пробки на станциях железных дорог, взрывайте эшелоны ненавистных оккупантов!»

Зелинский и Васин занялись поисками этих таинственных людей, которые, по-видимому, так же, как и мы, жили в катакомбах. Найти их помог один незначительный случай.

Однажды в Куяльницких шахтах, на одном из поворотов, сверкнули фосфорическим светом глаза какого-то зверька.

— Это кот, — решил кто-то из наших партизан, — значит где-то близко выход или провал, А возможно лагерь тех, кто ходит по катакомбам. Может быть у них в лагере кот.

Но в лампе было мало горючего, да и люди очень устали. Васин распорядился заметить место и прийти сюда в другой раз.

Разровняв песок на дороге, Харитон написал крупными буквами: «КОТ».

Каково же было удивление товарищей, когда на второй день, вернувшись обратно, они увидели чужую надпись: «Кто?»

Судили-рядили и, разгладив песок, вывели аршинными буквами:

— А кто вы?

На второй день последовал ответ:

«КАЖЕТСЯ, МЫ ТЕ ЖЕ, КТО И ВЫ»

Заместитель парторга Павел Арсентьевич Пустомельников, присев на корточки, рукояткой кинжала начертил на песке:

ЕСЛИ ЭТО ТАК, ТО МОЖЕМ ВСТРЕТИТЬСЯ 15 МАРТА В ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА.

На свидание с неизвестными ушла вооруженная группа партизан.

Товарищи долго не возвращались. Стоя на втором посту, куда должны были вернуться ушедшие на свидание партизаны, мы с Иваном Гавриловичем Гаркушей зорко всматривались в темень штольни, волновались, поджидая их.

Наконец, из-за поворота блеснул луч света. Это вернулись наши, возбужденные и радостные. Усевшись на камни, зашуршали бумажками, скручивая «козьи ножки».

«Как видно, свои… чужие табаком не угостят», — подумала я, зная, что у нас в лагере не было и пылинки табаку и ребята собирали под выходом перегнившие окурки.

Накурившись всласть, люди начали делиться впечатлениями.

— Словно свежим ветром подуло, — сказал Петренко.

— Теперь мы покажем фашистам! — радовался Харитон.

— А Ганна 11 — их связная, боевая видно… — мечтательно протянул Шенберг.

— Данька уже готов! — шутили ребята, зная влюбчивый, но застенчивый характер Дани Шенберга.

— Да кто они? — сгорая от любопытства, спросила я Зелинского.

— Райкомовцы, — и пояснил: — Иван Гаврилович Илюхин — секретарь Овидиопольского подпольного комитета партии, база которого помещается в Усатовских катакомбах, Лазарев — секретарь подпольного райкома партии Пригородного района Одессы и их люди. Всего их там одиннадцать человек. Завтра некоторые из них придут к нам.

— Это они, оказывается, распространяли листовки в Усатово, — сообщил мне Гринченко.

Подпольщики оказались людьми жизнерадостными и неунывающими. С момента встречи с ними боевая жизнь в лагере снова закипела.

Борьба продолжалась!