Мы, монстры. Книга 1. Башня - [14]

— Пять и шесть! Убил волков! — по слову на шаг. По вдоху перед каждым словом. По выдоху на счет. Следы заметет снег. — Семь и восемь! Жив-здоров!

Самое ужасное: он понимает, на что это похоже, но не понимает, почему. Он даже не охотился ни разу. Ни у одного оборотня не было ни единого шанса его укусить. Он просто не может обернуться. Что тогда все это значит? Глупая шутка? Но — чья? Кто додумается шутить так?!

Он помнил, как злился на отца. Как сбежал по лестнице. Как незаметно пробрался к гнездам и взлетел на виверне так тихо, что даже смотритель не заметил. Как летел вперед, бездумно и быстро. Просто летел — и ветер в лицо помогал продышаться. А потом — вязкий кошмар и боль во всем теле.

— Девять... Десять…

И голова. Голова болит так, что веки сами собой закрываются — кажется, что если закрыть глаза, будет меньше болеть, но проверять он не станет. Потому что знает: стоит закрыть глаза среди метели, больше их не откроешь никогда.

— Тебя... повесить...

Странно, что он вспомнил ее, эту считалочку. Единственная пришла в голову. Все песни, стихи, всё забылось, и малейшее усилие, чтобы вспомнить, вызывало новый взрыв боли. Потому пришлось начать заново. И он начинал, снова и снова.

А потом вдруг понял, что в голове осталась всего одна строчка. Последняя строчка.

— Тебя. Повесить, — сказал он. И снова. — Тебя... повесить...

Остановился, потому что ?не осталось уже ни слов, ни сил, но увидел: недавний мираж не был миражом, и теперь она совсем рядо?м, в нескольких шагах — стена. Обычная невысокая стена, за которой — селение. Там люди, должны быть люди. Значит, он действительно видел их, крыши в снежной мгле. Потом потерял в метели, но дошел. Он до них дошел!

Йен выдохнул и решительно двинулся к стене.

Перебраться через нее было непросто. Стены тут от волков, не от людей, потому невысокие — чуть выше его головы, но руки уже не слушались, и заставить пальцы схватиться за стену казалось невозможным.

— Шел, — сказал Йен, пытаясь сжать и разжать кулак, — охотник. На. Скалу.

Выдохнул, схватился все-таки за край стены и перебросил себя на ту сторону. Медленно поднялся, и тут же заслышал лай: к нему мчались местные собаки. За собаками бежали люди — смутные силуэты в белом снегу.

— Тихо, — пробормотал он, одной рукой схватившись за стену, вторую — поднимая навстречу им. — Тихо-тихо...

Собаки не напали — остановились в нескольких шагах. Рычали и пятились. А вперед вышли люди. Несколько мужиков с мечами и вилами наперевес, за их спинами — силуэты женщин. И где-то вдалеке, сквозь снежный вязкий туман, детские голоса.

“Маленькое поселение, — зачем-то определил Йен. — Все рядом. Близко. Вон как быстро прибежали”.

— Эй, — выдохнул он. — Н-нужна помощь.

Те поудобнее перехватили оружие, не остановились. Медленно наступали, брали в кольцо.

— Тихо, — повторил он, уже людям. — Тих… — и перебил себя отчаянным выкриком, потому что они не останавливались. — Вы же должны помочь!

В Дааре это было нерушимым правилом: люди помогали друг другу всегда, др?узьям и незнакомцам. Иначе они не выжили бы в снегах, метелях? и скалах.

— Только перекинулся, — хмыкнул один из местных. — Еще не понял. Повезло. Долго не будешь мучаться.

— Нет, — мотнул головой Йен, — н-нет. Это ошибка. Это…

Губы не слушались, голос хрипел. Самое обидное: Йен знал, что уболтал бы их. Он любого бы уболтал, но сейчас он попросту не мог нормально говорить — слишком замерз.

— Меня не кусали, — прошептал он, глядя тому в глаза, уперевшись в стену и удерживаясь на ногах уже невозможным, титаническим усилием. Шепот получился совершенно невнятным, но его услышали и даже ответили.

— Собаки не обманут, сынок, — качнул головой мужик. И впрямь как будто сочувственно. — В отличие от оборотней. Ты без одежды, в лесу, в крови, а наши собаки чуют в тебе зверя.

И коротко замахнулся мечом. Йен отпустил стену, упал на колено, и меч свистнул над его головой. Второй удар должен был уже точно достичь цели, но Йен вскинул голову, и его взгляд ненадолго заставил человека испуганно отшатнуться.

— Что ты себе позволяешь? — процедил Йен, удерживаясь в сознании уже только на злости. Перед глазами было темно, и видел он уже не человека. Смутный силуэт, который застыл, и его нужно во что бы то ни стало удержать застывшим. — Я принц Даара! Замахнешься на меня еще раз…

Йен даже снова уперся рукой в стену, снова попытался подняться на ноги, но человек вышел из ступора, вновь вскинул меч. А вместе с ним — и остальные. Шагнули к нему разом, а потом над его головой, перемахивая забор, пронеслись тени. Так сначала Йену показалось — белые беззвучные тени, огромные плотные сгустки снега. Достаточно большие, чтоб слету снести л?юдей с оружием со своего пути. Люди закричали, завизжали женщины, с лаем бросились на них псы, зарычали белые создания, и только тогда Йен понял, кто они. Он никогда не видел Снежных волков живьем. Знал, что они очень редки, даже в предгорьях Даара, знал, что выследить и убить такого волка почти невозможно. Отец не раз об этом говорил и невероятно гордился своими успехами.

Однажды Йен видел, как с белоснежных шкур смывают потемневшую кровь. Ему стало плохо. Наверное, это было заметно, потому что тогда Рэй, который обычно ничего не понимал, который и сам все пытался выследить и поймать своего Снежного волка, подошел к нему, аккуратно взял под локоть и увел подальше. С того времени Йен больше не спускался в подвалы несколько дней после возвращения отца с охоты. И в кабинет к нему тоже старался не ходить. Что толку, что шкуры сейчас белоснежные? Он же знал, все же знали: на них была кровь.