Мы карелы - [14]

— Говори, где белые? Куда ты их укрыл?

— Ты что, в своем уме, Мийтрей? — растерялся Олексей.

— Сходи-ка осмотри хорошенько хлев и поветь! — велел Мийтрей Николаю, потом зло прошипел Олексею: — Я-то в своем уме. Я не забыл ничего. Ты почему донес на меня, зачем рассказал Малму все, что я говорил?

— Пустое ты мелешь. Ничего я не рассказывал.

— Врешь. — Глаза Мийтрея налились кровью. — Кто пустое мелет? Кто велел мужикам сообщить в Кемь, что я, мол, агент белых? Ты! Ты хотел, чтобы меня поставили к стенке. Это ты свою шкуру продал. Мы все знаем. Я с вами как со своими. А вы меня выдали. Такое не прощается.

— Ну что ты, Мийтрей, — со слезами на глазах вмешалась Иро. — Ведь не так было…

— Знаем, мы все знаем, — Мийтрей не стал слушать Иро.

В избу вернулся Николай.

— Никого там нет. Пошли.

При появлении Николая Олексей осмелел.

— Мы тоже знаем кое-что. Мы знаем, и народ узнает. Скажи, Мийтрей, а кто ночью приходил к финнам и в окно стучался?

— Что-о? — гаркнул Мийтрей. — И это ты говоришь такое.!

— А чего ты так испугался? — наступал Олексей.

Револьвер Мийтрея угрожающе поднялся. Николай растерянно смотрел то на Мийтрея, то на Олексея.

— Какой стук? — не понял он. — Кто стучался?

— А ну, пошли с нами! — Мийтрей толкнул Олексея к двери.

Иро зарыдала и, упав на колени, пыталась удержать мужа, вцепившись в него. Маланиэ схватила кочергу. Николай пытался успокоить женщин.

— Вы не волнуйтесь. Соберем сходку, разберемся.

— Да, да, пошли на сходку, — подхватил Мийтрей.

— Если на сходку, то я пойду, — успокоился Олексей.

— Не ходи! — кричала Иро, не отпуская мужа. — Убьют они тебя…

Николай совсем растерялся. Человек он был нерешительный, а тут такое… Он пытался успокоить плачущих женщин, что-то говорил им о сходе, стал уговаривать Мийтрея, что сейчас им не до Олексея, сейчас надо идти гнать белых, а потом, после боя, они вызовут мужиков и все решат миром… Но его никто не слушал.

— Здесь я командир! — крикнул ему Мийтрей.

— Ну, пошли скорей. Ведь некогда, — чуть ли не умолял Николай.

И он выбежал из избы.

Олексей пытался поднять жену, оторвать ее от своих ног.

— Народ решит, кто из нас прав… — говорил он.

Мийтрей чуть ли не силком вытянул его из дому. В избе вдруг наступила зловещая тишина. Все словно окаменели… Иро так и осталась лежать на полу. Маланиэ метнулась к иконе.

— Господи, боже милосердный. Разве ты не видишь, что творится? Чем мы тебя прогневали, почему ты нас так караешь? Трех сынов я вырастила. Весь век мы со стариком молимся, просим тебя… Неужели ты забыл? Разве не видишь, что сыну моему смерть грозит? Господи, помоги! Слышишь, господи? — И вдруг в отчаянии и горе Маланиэ протянула кулаки к иконе и, потрясая ими, воскликнула: — Ну чего ты, ротозей, глядишь? Помоги, если ты есть… Или я пойду к самому бесу, у него помощи попрошу. Пусть поможет…

И тогда где-то совсем рядом грохнул выстрел. За ним другой. Потом… еще один.

И стало тихо.

В дверях появился Мийтрей.

— Мясо там, на огороде. Можете закопать, — сказал он с усмешкой.

Так он и сказал. Не покойник, не тело, а мясо.

— Мя-ясо!!! О-оо! — истошно вскрикнула Иро и в беспамятстве рухнула на пол.

Маланиэ застыла перед иконой с протянутыми кулаками.

Натси тихо заплакала и стала теребить мать. Почему, мама, ты не плачешь? Неужели умерла? Пекка, наверное, больше понимал, чем Натси. Он подошел к ней, погладил по волосам и сказал, как говорят мужчины в таких случаях:

— Не плачь… Все равно не поможет…

…Выскочив из избы Онтиппы, Николай кинулся к лесу, где шла еще перестрелка. Все случилось не так, как предполагалось. Деревню надо было взять неожиданной атакой, не дать уйти финнам. Но оказалось, их ждали. Кто-то предупредил белых. Кто? Ночью Мийтрей ходил в разведку. Ходил один… Постой, Олексей говорил о каком-то стуке в окно. Неужели это был Мийтрей? И Николай вспомнил, что перед тем, как их группа отделилась от основных сил, его отозвал в сторонку командир отряда и попросил Николая присмотреть за Мийтреем. Командир сказал, что весной кто-то из мужиков намекал, что за Мийтреем надо бы последить. Но ничего подозрительного в поведении Мийтрея до сих пор никто не замечал. Поэтому Николая и попросили после боя в Тахкониеми поговорить с жителями деревни, узнать, откуда пошли эти сомнения относительно Мийтрея.

— Буду я еще следить за кем-то, — проворчал Николай. — Я вам не жандарм и не шпик какой-то. Если что народ сам скажет, то это другое дело…

Николай тогда не верил, что Мийтрей может быть шпионом. Теперь у него не было сомнения, что это Мийтрей и предупредил белофиннов.

Что же теперь делать? Надо догнать своих, сообщить им, пусть соберут мужиков на сходку, выяснят все…

Николай был у околицы, когда услышал позади два выстрела. Затем еще один.

Потом истошный крик:

— Люди, люди, Олексея убили!

— Уби-и-или!

Николай остановился. Теперь уже поздно созывать сходку… Мийтрей… Его надо немедленно… Мийтрей бежал вдоль изгороди…

— Ты что сделал? — остановил его Николай.

— Бежим, бежим скорей! — Мийтрей тяжело дышал.

— Нет, постой!

Мийтрей оглянулся и бросился бежать к лесу. Николай бежал следом и кричал:

— Все равно ты за все ответишь!