Уполномоченный особого отдела сержант госбезопасности Путилин Александр Яковлевич готовился к приему военной и гражданской прессы. Суворов, очнувшийся вчера, выразил полную готовность к освещению своего беспрецедентного подвига. Даже сержант, относившийся к подобным сообщениям довольно скептически, видел, что на это раз пресса не лгала, не преувеличила. Парень действительно герой и гениальный летчик, как писали о нем в газетах. Еще раз просмотрев лист с фамилиями приглашенных корреспондентов, Путилин снял трубку, но сказать ничего не успел, в дверь кто-то осторожно поскребся. Так делал только один человек, и Путилин знал кто:
— Войдите!
В кабинет сержанта проскользнула его осведомитель.
— Что, Мария?
— Опять он пришел! — округлив глаза, сказала санитарка.
Подхватив фуражку, особист вывел девушку в коридор и, заперев дверь, поспешил к кабинету главврача. Он знал, где найдет посетителя.
Молодой лейтенант авиации, что сидел, закинув ногу на ногу, в кабинете, ничем не привлекал к себе внимания. Самый обычный командир, которых много в нашей армии.
— …и когда его можно будет навестить? — спросил летчик, продолжая разговор.
— Сейчас он под полным обследованием, но думаю, завтра, если все будет нормально, я разрешу посещения.
В это время без стука вошел местный особист. Было видно, что они с лейтенантом хорошо знакомы, так как пожали друг другу руки, как старые приятели.
— Елена Степановна, вы не оставите нас? Нам нужно поговорить наедине.
— Конечно, у меня как раз обход на втором этаже, — ответила главврач.
Как только женщина вышла, Путилин спросил:
— Ты опять насчет Суворова?
— Сам же прекрасно знаешь, чего спрашиваешь? — пожал плечами лейтенант.
— Зачем он тебе?
— Санька. Учеба у Мастера — это ТО, ЧТО МНЕ НАДО! Понимаешь? Это шанс, и я его не упущу. Хочу пробиться к нему в подразделение.
— Ох, Степа-Степа, что-то ты темнишь. Кстати, а где Василий? Это ведь его была идея?
— Его… Вызвали Васю. Летчиком-инспектором при Главном штабе ВВС назначали. Убыл по месту службы. Сердился очень, что не дождался.
— А ты?
— Переучиваюсь на новый тип самолета, — объяснил Степан.
— Вижу, как переучиваешься… Зачем хоть Вячеслава видеть хочешь?
— Познакомиться сперва хочу, вдруг не понравимся друг другу.
— Не советую я тебе к нему в часть идти. Не, не советую, — задумчиво покачал головой Путилин.
— Что так? — прищурился летчик.
— Подомнет он тебя. Я с ним полчаса общался. Лидер он, как есть подомнет. То еще… чудо.
— Думаешь? — без особого удивления спросил лейтенант.
— Сам увидишь, — отмахнулся особист.
Степан Микоян насмешливо посмотрел на собеседника, легкая ироничная улыбка мелькнула на его губах.
— Когда его можно увидеть? — спросил он.
— Да прямо сейчас, у меня как раз с ним встреча. Нужно обговорить кое-что. Заодно и познакомлю. Приглядишься.
Они вместе вышли из кабинета. Подойдя к палате Суворова, Путилин, открыв дверь, вошел первым, немного помедлив, вслед за ним зашел и Степан.
— Здравствуй, Вячеслав, как себя чувствуешь? — спросил сержант.
— Как будто меня изнасиловала трехсоткилограммовая красотка. Переломы, боль во всем теле, и некоторое сомнение, было или не было, — услышал Степан бодро-веселый голос.
Войдя в палату, он встретился взглядом с ярко-голубыми глазами молодого паренька, который без всякого смущения разглядывал его.
Я с любопытством рассматривал зашедшего вслед за Путилиным парня. Судя по знакам различия, видневшимся из-под накинутого на плечи больничного халата, гость был таким же лейтенантом авиации. Похоже, восточных кровей. Плохо в этом разбираюсь, но вроде армянин — нос с головой выдавал его. Ничего так, довольно приятное лицо.
— Познакомься, Вячеслав. Это лейтенант Степан Микоян. Он хочет с тобой пообщаться. Перенять, так сказать, твой опыт, — представил его особист, усаживаясь рядом с моей кроватью. Достав блокнот, он нашел нужную страницу и, бросив на меня быстрый взгляд, принялся просматривать записи.
— Руки, я думаю, пожимать друг другу не будем. Я сейчас не в форме, — сказал я, кивнув.
— Хорошо, — согласился лейтенант. Удивительно, но он явно волновался.
Тут слово взял особист:
— Кхм. Вячеслав, давай пока начнем с посещений. Елена Степановна их одобрила, но только через неделю. Так что десятого сентября у нас начнутся встречи. Вообще-то, этим должны заниматься другие люди, но поручили мне.
— А что, уже список посещений есть? — искренне удивился я.
— Вячеслав, ты теперь известный человек в стране. Зачитать? — с легкой улыбкой спросил сержант.
— Давай. Ничего, что я на ты?
— Нормально. Значит, так: московские пионеры решили присвоить одной из дружин имя летчика Дважды Героя Советского Союза лейтенанта Вячеслава Суворова и принять его в почетные члены. Они записаны на двенадцатое сентября.
— Членом меня еще никто не объявлял, тем более почетным! — ошарашенно пробормотал я.
Хмыкнув, Путилин продолжил:
— Также подали заявку на встречу ряд известных авиаконструкторов: Лавочкин, Петляков, Гудков, Яковлев… Ну это пока в сторону. Ходить ты не можешь. Список встреч сразу согласуем или потом?
— Давай потом. Сейчас я немного не в себе. Такие новости… Подождите! А как пионеры приняли меня в дружину, если я еще не Дважды Герой?
