Мы ещё живы! - [10]

— Конечно, — вновь согласился Винсент, признавая ее правоту.

— Но никто другой не должен знать об этом ничего. Никто. Тех, кто был арестован по обвинению в убийстве — отпустить, — приказала Талинда.

— Они могут представлять для Вас опасность, — не согласился генерал. — Они — заговорщики, которые постоянно плетут заговоры и финансируют других заговорщиков. В сложившейся ситуации — это равносильно самоубийству.

— Нет, хватит. Они свое получили сполна, их надо отпустить, если они не усвоили урок — арестуем и казним. Пока же отпустить. Я приказываю. С ними НИЧЕГО не должно случиться! — приподняла бровь королева.

— Как прикажете, — недовольно согласился Бодлер-Тюрри.

— И еще… Винсент, я оставляю вас главой РСР, т. к. заменить вас невозможно, и я полностью вам доверяю, — была вынуждена признаться королева. Она увидела мелькнувшее облегчение в глазах генерала, прикусила губу и покачала головой. В словах ее звучали боль и отчаяние. — Но открывшаяся правда столь чудовищна, что я не могу ее до конца осознать… Я просто не могу… Не могу и не хочу сейчас видеть вас… Я понимаю, что вы пошли на такой шаг мне во благо, но… Но я еще не стала настоящим правителем… И я не могу… Не могу… Вы убили мою семью, — она старалась тщательно подбирать слова, но это у нее плохо получалось: ужас, гнев и одновременно понимание действий деда, не давали ей связно излагать свои мысли. Противоречивые чувства переплетались в ее истерзанной душе клубком опасных ядовитых змей.

— Мне подать в отставку? — осведомился Винсент, голос его дрогнул.

— Нет. Лучше вас с РСР никто не справится. Нет, как бы чудовищно это не звучало, — она помотала головой. — Нет, я верю вам, вы мне нужны, просто… Просто, я не могу вас видеть. Отправляйтесь в Джорджию и продолжайте работать. Когда я буду в силах вас снова видеть… простить… вряд ли простить, но видеть вас, работать с вами, как и прежде — я дам знать. Но не сейчас.

— Я понимаю, Ваше Величество, — кивнул головой генерал. — И я благодарен Вам, что Вы решили оставить меня на службе и в прежней должности. Я рад, что моя преданность Вам не вызывает у Вас сомнений, и прошу мне поверить, я действительно сожалею о содеянном. Но, если вернуть все назад, я поступил бы также, — честно признался он.

— Спасибо за вашу искренность, — она горько улыбнулась, еще раз убеждаясь в правоте своего решения. — Я это тоже знаю. Вы можете быть свободны, Винсент.

— До свидания, Ваше Величество, — Бодлер-Тюрри поднялся из-за стола и поклонился.

— До свидания, генерал, — ответила Талинда.

Дверь за убийцей ее семьи захлопнулась, отрезая королеву от прежней юной девушки, которой она была совсем недавно, всего год назад. Первая дверь захлопнулась за ней в день коронации, вторая — сегодня. Сколько еще будет дверей на ее жизненном пути? И кем она станет к концу своих дней?

Лоуренса надо все же перевести в другое место, и так, чтоб об этом никто не знал. Не то чтобы королева усомнилась в клятве Винсента, просто он мог не знать о том, что ее дед дал кому-то еще аналогичное поручение. Вот немного оклемается мальчишка и поедет во Фритаун. Не на виллу «Белая Роза», конечно, но туда… Фритаун — большой город, в нем никто не обратит внимания на нового обитателя какого-нибудь дома средней руки.

4

Через час пути по сосновому лесу, медленно превращавшемуся в смешанный, впереди среди деревьев появился просвет. Постепенно лиственных деревьев становилось все больше и больше. По зимнему времени лес стоял голым, поэтому был очень светлым и несколько тревожным, растеряв всю свою летнюю загадочность и немалую долю привлекательности. Опавшие листья лежали бурым ковром под ногами путников. На каких-то кустах еще держались красные и черные ягоды, пока их не все склевали птицы. В овражках и с северной стороны у толстых стволов лежали кучки подтаявшего снега, скованного морозом, что опустился этой ночью на предгорья.

Горе-путешественники радовались, что Эстель отдала им их одежду, иначе они бы замерзли насмерть. Кати же снабдила их теплыми носками, варежками, шарфами, шапками и выдала по еще одному теплому свитеру, пояснив, что это вещи ее детей, уехавших в город. Они себе еще накупят и привезут, а эта одежка придется весьма кстати замерзающей троице.

Из облетевшего леса путники вышли на каменный обрыв. Сам лес кончался метров за десять от края пропасти, уходившей на добрую сотню метров вниз, в другую облетевшую лесную чащу, так же состоящую из лиственных деревьев. Весной или летом внизу простиралось бы зеленое море, осенью бы окрасившееся золотом или запылавшее багрянцем и пурпуром. Километры и километры леса перемежались горными породами, выступавшими небольшими пиками в самых неожиданных местах, да изредка леса прорезали узкие ленты быстрых речушек.

Куда не кинь взгляд, со всех сторон на горизонте виднелись величественные горы, с севера увенчанные белоснежными шапками ледников.

Вид с обрыва завораживал и кружил голову.

Справа от путников на серо-белом теле скалы вперед выступал самый настоящий мыс, возвышавшийся над пропастью, а на самом краю самой высокой части мыса стоял замок, сложенный из такого же серо-белого гранита, что и окружающие скалы.