Мы, дающие - [7]

— Если хочешь делать добро, долго не раздумывай, корми, лечи, учи…

— Научить недолго, а потом что? Второй виток спирали? — Вася осторожно гладил бархатные ноздри дракончика, сунул ему в розовую пасть бутерброд с говядиной, дракончик деликатно зажевал. — Неконтролируемый рост населения и возникновение неоправданных потребностей, основанное на ложном представлении, что потребности эти должны непрерывно возрастать и удовлетворяться. И что? И снова войны за сырье, теперь уже радиоактивное? За сырье и территории. И эпидемии от скученности… Если первая — электробензиновая — фаза развития на Эколе длилась две сотни лет и в итоге от миллиарда населения едва остался миллион на всю планету, то сколько будет длиться вторая фаза, ядерная, толчок к которой дадим мы? Ведь без ядерной энергетики о восстановлении среды и думать нечего.

— Это точно, без ядерной не обойтись. Ну а насчет второго витка… Может, они поумнеют после такого урока. У нас ведь тоже некоторые думали, что коммунизм — это когда всего невпроворот и ковры в шесть слоев… Мы ведь тоже не сразу поняли, что высшая цель — неограниченное удовлетворение растущих духовных запросов при разумном ограничении потребностей материальных. Капитан, щурясь, любовался сиянием гранатового сока в хрустальном бокале. Самоограничение — вот что оказалось наиболее трудно воспитуемым. А ежели как у них на Эколе и дышать нечем… думаю, они себя ограничивать легко научатся: разве сложно подсчитать, сколько населения может безбедно содержать планета, и не превышать это число.

Я слушал этот спор, гладил своего змея и думал, что, какова бы ни была линия последующего развития цивилизации Эколы, нам отступать некуда, все равно в беде мы их оставить не можем. А потом, что за манера рассуждать: я его накормлю, а вдруг он меня потом укусит? Ну и укусит, может, ты его не так погладил, не в ту сторону… Космос велик, а каждая планета такая маленькая. И каждую израсходовать на пустяки можно за сотню-другую лет, а это мгновение в жизни планеты. О, человек, зачем дан тебе разум! И я радовался, что у нас на Земле ничего подобного и не могло случиться, что предки наши были умны и благородны, и сберегли для нас чистыми воды и леса, и не дали эрозии сожрать те шестьдесят сантиметров почвенного слоя, которые кормят человечество.

— Мало нас, — вздохнул капитан. — Не хочется, но вынужден расформировать группы. Будем работать в одиночку, ну и каждый берет себе одного-двух незаконников. Мера вынужденная. И что-то я обеспокоен… Лев, придется тебе пожить во дворце, будешь пока на связи, вроде диспетчера. И приглядывать, чтобы Эвдианем какую-нибудь пакость не учинил…

А через несколько дней, помню, проводили мы Васю в дальний поиск. Нагруженный едой и водой, приборами и баллонами, Вася тяжело шел по камням, рядом, почти налегке, семенил согнутый незаконник из подшефных, и бежал следом дракончик. Мы с капитаном стояли на краю кратера потухшего вулкана. Внизу, у лазерных резаков, суетились наши незаконники, и скользили мимо ковши скипов, уносящие из кратера дробленую породу. Планетолог утверждал, что в ней содержится достаточно исходных материалов, чтобы сделать рентабельной добычу ядерного горючего. На склоне, неподалеку от лаборатории, разместившейся в надувной полусфере, киберы уже монтировали установку для вторичной переработки руды. Два кибера — это совсем немного, и потому возле них группировались незаконники, слушатели ускоренных курсов, отобранные нами. Учились они с энтузиазмом, но и ели как не в себе: оранжереи, раскинутые нами вблизи места посадки катера, работали с предельной нагрузкой. В них незаконники трудились с особой охотой.

— Дел тут — жизни не хватит, — струйка воздуха из-под щитка, наполовину прикрывавшего лицо капитана, шевелила волосы у него на висках. — Мы, конечно, подготовим грамотных механиков и электриков, склонность к технике у них в крови, но боюсь за руководство. Если здесь у всех психология, как у Эвдианема…

— Хорошие люди есть везде.

— Спасибо, напомнил. Пойди найди! — капитан приблизился к группе незаконников, и те, побросав работу, почтительно скорчились. Капитан крякнул и неумело согнулся. — Единственный способ поговорить как мужчина с мужчиной. Они бы совсем легли, да боятся повредить баллоны.

Я понимал капитана. Читая им курс по агротехнике, я тоже сгибался, и, полагаю, именно с тех пор у меня болит поясница… А капитан тем временем перешел на эколианский:

— Мы не нашли у вас источников чистой воды. Где они?

— Мы не знаем, спаситель, — прошелестели незаконники.

— Вот, — капитан выпрямился. — Они не знают. Но ведь пьют же. Правда, предпочитают наш соленый дистиллят, — он похлопал незаконника по плечу, тот испуганно качнулся на тонких ножках.

Мы уже демонтировали на звездолете три из четырех ядерных реакторов и первый из смонтированных на Эколе использовали для очистки воды. Но ее едва хватало для промывки отравленной почвы на первой открытой плантации, где мы намеревались высадить картошку… Великий космос! Чем мы только не занимались на Эколе! И кто это сказал, что человеку мало нужно, — ему ой как много нужно! А где взять?